Конец многовекторности

Лукашенко ставит «вилку» белорусской оппозиции

Президент Белоруссии Александр Лукашенко шаг за шагом удаляется от западного направления, сворачивая возможности для возобновления столь любимой им «многовекторности». Хотя окно таких возможностей усилиями ЕС и США и так сузилось до предела, кажется, что Батька прилагает определенные усилия для его окончательного «схлопывания». Задержание Протасевича, готовность обеспечить правоохранительным органам ЛНР доступ к нему, заявление о возможности возобновления авиасообщения с Крымом – все это было воспринято на Западе, как «вызов» и «конфронтационная модель поведения».

Теперь белорусский президент сделал еще один шаг в направлении от Запада. Он подписал указ, в соответствии с которым 17 сентября жители страны будут отмечать День народного единства. Праздник приурочен к дате возвращения в 1939 году в состав БССР белорусских земель, отторгнутых Польшей по Рижскому мирному договору. До этого в течение 18 лет белорусский народ был разделенным, причем его часть, находящаяся под властью Польши, подвергалась национальной и религиозной дискриминации. В отношении «польских» белорусов проводилась политика насильственной «полонизации», и даже их национальная самоидентификация находилась под запретом. Так что переоценить значение этого исторического события для белорусского народа крайне сложно. 

Тем не менее, за все годы независимости РБ эта дата если не замалчивалась полностью, то, по крайней мере, игнорировалась властями, и это при наличии общественного движения, добивавшегося приданию этому дню статуса государственного праздника. Причины столь удивительного равнодушия со стороны официального Минска к этому важному историческому событию лежали в контексте многовекторной политики, проводимой Лукашенко.

Напомним, что воссоединение белорусских земель стало результатом Договора о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года (так называемого пакта Молотова-Риббентропа), точнее – его секретной части. Усиленная демонизация этого документа Западом и заставляла Лукашенко обходить по возможности эту дату, празднование которой могло бы расстроить его западных партнеров, особенно Польшу, разгром которой и открыл возможность воссоединения белорусских земель. Теперь же, когда с многовекторностью все очень непросто, Батька уже не особенно щадит нежные чувства своих экс-партнеров.

Вполне предсказуемо первыми откликнулись на решение Минска в Варшаве. «МИД с возмущением воспринял заявление властей Белоруссии об учреждении нового праздника „День народного единства“ 17 сентября», — говорится в заявлении МИД Польши, в котором указывается, что «Белоруссия основывает свою политику на наследии пакта Молотова-Риббентропа». «Это жест, вписывающийся в российские действия, направленные на реинтерпретацию чрезвычайно сложной истории нашего региона, который серьезно затруднит для Белоруссии диалог и взаимопонимание с соседними государствами, а также странами Европы», — отметили в МИД Польши, добавив, что указ Лукашенко является «прославлением советского наследия» и «попыткой отрезать Белоруссию от ее истинных корней».

Слова о «диалоге и взаимопонимании с соседними государствами» из уст польского руководства, осуществившего беспрецедентное вмешательство во внутренние дела Беларуси, проводящего ползучую «полонизацию» через «карту поляка» и пытавшегося организовать государственный переворот, выглядят довольно комично. И уж, конечно, дело не в стремлении президента РБ «прославлять советское наследие», внезапно проснувшемся после 27 лет управления страной.

Минску остро необходимы новые символы, новые идеологемы, способные если не объединить расколотый сегодня народ, то, по крайней мере, дать опору сторонникам президента и вообще – антизападным силам. И эта по-настоящему важная для страны историческая дата дает такую возможность. Более того, она вынуждает определиться в своем отношении к этому историческому событию всех политически активных белорусов. Уже сейчас в оппозиционной среде звучат комментарии, обвиняющие Лукашенко в том, что он старается с помощью этой годовщины рассорить белорусов с Польшей и Западом. Но все равно придется отвечать по существу вопроса – не о мотивах Лукашенко, а о своем отношении к  историческому событию, к воссоединению белорусских земель.

То есть им нужно будет либо признать освобождение белорусов из-под польского гнета и возвращение исторических земель в состав БССР «преступлением, совершенным вместе с Гитлером», после чего говорить о своем патриотизме и любви к Белоруссии было бы странно, либо солидаризоваться с официальным Минском. Выбравшие польскую версию тех событий, сохранив верность «западным идеалам», тем самым отчетливо покажут себя врагами белорусской государственности и национальной идентичности. То есть Лукашенко поставил неплохую «вилку» «змагарам», способную спровоцировать новый раскол среди «белооппов».

Но дело не только в этом. Лукашенко подчеркнуто и сознательно рвет с Западом, в том числе демонстрируя Кремлю свою лояльность и отсутствие альтернатив. Если ранее он рассматривал многовекторность, как один из необходимых факторов устойчивости своей власти, то теперь ситуация радикально изменилась. Сегодня он может сохранить власть, только опираясь на помощь и поддержку Москвы, которая должна быть убеждена в его верности.

Но нельзя сказать, что он жертвует многовекторностью ради дружбы с Россией. Многовекторность Минска прикончил сам Запад, провозгласив безальтернативность устранения Лукашенко. Так что подчеркнуть своими заявлениями и указами уже состоявшийся разрыв с Западом – не такая уж и жертва. Тем более, что такие шаги дают ему, как мы видим, немалые политические козыри. Очевидно, что и оппозиция, и Запад недооценили Александра Лукашенко как политика и соперника, который не только решителен, но расчетлив и гибок.