Донецкие записки о насущном
У пальмы Мерцалова на бульваре Пушкина непривычно журчала вода. Запуск фонтана для мирного города — рядовое событие, на которое горожане абсолютно никакого внимания не обращают. Ведь это в порядке вещей, чему тут удивляться. Не станет же откровением, что по улицам города ездит общественный транспорт или из крана идет не только холодная, но и горячая вода. ХХI век же на дворе, как никак. Но не для Донецка. Брызги воды неизбежно привлекают внимание горожан, ведь дома у них иссохшие краны. В отдельных районах города водоснабжение все еще нестабильное из-за ремонтных работ. В дни, когда исправно дают воду, самое большое заблуждение, которое может посетить — избавиться от 6-литровых бутылок. Как только такие мысли посещают, тут же начинаются перебои в водоснабжении. В Донецке так долго проблемы с водой, что порой складывается ощущение, что жили так всегда. И тут вдруг в самом сердце города замечаешь два работающих фонтана. В такие моменты противоречивых мыслей не избежать.
Но эмоции остывают, когда узнаешь подробности. Вода в гидрологитехнических сооружениях Донецка – речная. Ее очищают химикатами, поэтому директор МУП АГД «Донэкосервис» Александр Нагорный предупредил горожан, что купаться, умываться и тем более пить воду в фонтанах категорически не рекомендуется. Летом 22-го дончане в Кальмиусе набирали воду для технических нужд, а теперь ею наполнены городские фонтаны. Разве ж это плохо?
Чуть дальше по бульвару заметил новенькие инсталляции, посвященные 10-ой годовщине проведения Референдума 11 мая. В них воспоминания участников тех событий. В основном, это политики, которые теперь руководят ДНР. На инталляционных коробках больше не видно следов от осколков, которых здесь было множество, в том числе и на фотографиях, которые висели тут до этого. Был какой-то символизм в этом, в духе времени что ли... Теперь об обстрелах центра напоминают только забитые листами ДСП окна в художественном музее, посеченные стены жилых домов, да воспоминания очевидцев тех событий.
По «донецкому Арбату», как в «тихие» годы прозвали бульвар Пушкина приезжие, разносился аппетитный запах готовящейся еды. Бросил взгляд на «летку», где два года назад вместе с коллегами ползали по «фэмке», когда в воздухе над нами что-то оглушающе разорвалось. Тогда, с хладнокровность бывалого военного, официант под грохот и взрывы увел нас в полуподвальное помещение, где на кухне повара готовили немногочисленные заказы. Персонал будто и не заметил, что что-то произошло, лишь удивились появлению посетителей в служебном помещении.
Когда проходил мимо знакомой летней площадки, казалось, что все эти моменты ушли безвозвратно в прошлое, ведь там, где мы ползком пробирались к кухне, сейчас мирно обедали горожане и гости Донецка. Кто-то сидел в милитари, кто-то в гражданке. Внешний вид мало расскажет о военном опыте человека. Человек, далекий от военных дел, приезжая в Донецк, почему-то облачается в околовоенную одежду (благо в городе военторги открываются чаще, чем кофейни), а местный, за плечами которого с десяток обстрелов, предпочтет не добавлять в свою жизнь еще больше военщины.
Мирно обедать на бульваре позволила ситуация на фронте. Утратив контроль над Авдеевкой, ВСУ лишились одного из главных козырей — возможности обстреливать большую часть районов Донецка. Не стоит тешить себя иллюзиями, напоминаю себе, украинские боевики при желании могут накрыть хоть центр, хоть условно тыловые районы, но то ли дефицит снарядов, то ли их дороговизна, то ли продолжающиеся бои на передовой заставляют ВСУшников экономить смертоносные «подарки», поэтому прилетает значительно реже, чем раньше.
С особой жестокостью ВСУ бьют по прифронтовым районам, куда еще могут достать. К примеру, сегодня по Киевскому проспекту украинские артиллеристы ударили чем-то настолько мощным, что в небо поднялся большой столб пыли, который было видно во многих районах Донецка. Если не артиллерией накрывают жилые кварталы, так запустят очередной беспилотник со «сбросом», дабы покалечить кого-то из местных или подбить «военную» цель — автобус с гражданскими.
Типичный для Украины терроризм. Для Донецка это уже привычно.
Как привычными стали разговоры о погибших
На днях стояли с коллегами на бульваре Шевченко рядом с кофейней, которая видела не один обстрел, и вспоминали первые годы конфликта. В беседе то и дело проскакивали позывные знакомых военных, с которыми работали в первые этапы войны.
— «13»-го помнишь? Катались к ним в 2015-ом. Погиб. «Рыба» тоже погиб во время штурма Мариуполя. «Кипиш» вообще до СВО не дожил, за два года до погиб, — рассказывал военкор Дмитрий Астрахань.
Большая часть подразделения «Рыбы», которого знал еще по «Оплоту», теперь состоит из новых бойцов. Они лишь слышали этот позывной, но лично с ним не были знакомы. Выяснялось, что многие из тех, кто взяли в руки оружие в самом начале, погибли на том или ином участке фронта. Уходили без помпы, негромко, без внимания СМИ. Только в таких коротких беседах удается узнать о потере бойцов, прошедших горячие бои 14-го и 15-го, но сложивших головы уже в период СВО.
После того разговора шел, как в воду опущенный. Все думал, прокручивал в памяти ушедшие события, порой даже лиц бойцов вспомнить не мог. Жалел, что не всех мог сфотографировать, так как многие из ополченцев не хотели «светиться» по тем или иным причинам. А я и не настаивал, хотя теперь кажется, что стоило. Память бы осталась. Было бы здорово сделать снимок не со спины или в маске, а чтобы лицо было отчетливо видно. И знали бы о них не только родственники и сослуживцы с репортерами, но и рядовые жители в Республике и на большой земле. Но момент утерян безвозвратно.
Проходя мимо высаженных на клумбе знаменитых донецких роз, вновь вспомнились те мысли. Вокруг словно снова наступил 2016-ый с его подобием мирной жизни: шумом автомобилей по улице Артема, заполненными кафешками, запахом кофе на площади Ленина, работающими фонтанами, «забитыми» маршрутками и даже пробками на проспекте Ильича. Параллельно с этим, что тогда, что сейчас, продолжаются боевые действия всего в нескольких десятках километров от центра города. Поэтому я все не мог выбросить из головы мысли о войне и всех причастных к ней.
Нам только предстоит научиться жить со всем этим кровавым багажом, который неизбежно будет тянуться за нами, куда бы мы ни отправились. Сейчас кажется, что с нами это навсегда, словно рана не сможет затянуться. Все будет зудеть и напоминать о себе. Но рано или поздно с этим нужно будет смириться, свыкнуться, чтобы жить дальше.
Жить дальше…