Переводчица пробормотала несколько предложений худощавому австрийцу. Парень был в узких серых джинсах, оверсайз пуховике, коричневых кожаных ботинках. Через плечо — сумка-почтальон. Каждый раз, когда мы выходили из машины, чтобы сделать несколько кадров, он надевал на голову каску с огромной надписью «Press». Забавно было наблюдать за этим, учитывая тот факт, что я знал — здесь она не пригодится. Но фотограф следовал инструкциям. Иначе издание не заплатит страховку. Наверняка я не могу знать, но для себя я так оправдал это нелепое занятие.

В серой неизвестности проплыл автомобиль. Я смотрел за тем, как колеса катятся по луже, разбрасывая в стороны воду с грязью. Мокрой резиной машина наступала на ржавые осколки. Сколько лет прошло с тех пор, как украинские военные пытались прорваться в город, а всё равно искорёженный асфальт устлан рыжими металлическими листьями. У бордюра всё также лежат выпотрошенные деревянные коробы. Где-то в месиве из высохшей травы, грязи, листвы можно разглядеть гильзы. Их тоже невероятное множество.

Мы часто привозили журналистов на это место. Иностранцы приезжают в Донбасс, чтобы увидеть гражданский конфликт изнутри, сделать пару-тройку снимков, за которые они хотят получить хороший гонорар, а в идеале — какую-то награду, а вместе с ней и признание среди профессионалов. Сложно представить, чтобы с военными фотографами просили сделать селфи на улице. Другое дело с теми, кто работает в кадре. Но не об этом. Корреспондентам нужны атмосферные военные пейзажи, они получали, чего хотели.

Путиловский мост очень впечатляет своей трагичностью. К тому же, многие видят в этой картинке двойной смысл, о котором местные вовсе забывают. Сегодня туманно. Метафоричная картина творящегося в Донбассе кажется завершенной. Нужно только её успеть зафиксировать.

Австриец начал съемку. Опустил голову вниз, упёрся подбородком себе в шею, уставился в экранчик камеры. Защёлкал затвор. Каждый звук здесь обретает свою мелодичность. Он вплетается в общий ансамбль. Капля с промокшей ветки разбивается об асфальт. Где-то вдалеке автомобиль, тормозя на повороте, скрипит резиной. В стороне аэропорта изредка выстрелит автомат, разрежет тишину и затихнет.

— С дороги не сходить.

Женщина на немецком языке повторила за мной фразу. Австриец попятился назад, ближе к центру дороги. Камера продолжала складировать картинки. Кадр за кадром, но каждый вымеренный. Я люблю наблюдать за профессионалами. Каждый поворот камерой, каждое нажатие кнопки, каждое движение рычажка формирует будущий шедевр, который, возможно, когда-нибудь войдёт в фотоальбом, который будут рассматривать иностранцы, ужасаться и недоумевать, каким образом человек способен на подобное.

Всё-таки, что же такое иностранцы видят в подорванном мосту? Разумеется, кроме того, что это следствия боестолкновений на этой территории.

Я поднялся по мокрой земле наверх. Комья грязи разлетались во все стороны. Коричневая жижа расплывалась под ногами. Схватился за ветку и подтянул себя. Наверху из подошвы ботинка выковырял маленький осколок. Даже сюда забрались. В целом, я нарушил собственную рекомендацию. Неизвестно, что там ещё могло остаться после боев. Ещё долгое время будет слышаться эхо войны.

Сюда я забрался, чтобы взглянуть в разорванную пасть с гнилыми зубами. При наличии должной фантазии, можно увидеть, что провалившиеся секции моста это впавший в глотку язык.

Поржавевшие прутья торчали из раздробленного бетона. Расчерченная асфальтная дорога вела в пропасть. Больше нет соединяющей поверхности, по которой можно было добраться на противоположную сторону. Она невероятно близко, но её не достать. Иногда, кажется, что если хорошенько разбежаться, то можно перепрыгнуть. Но это фантазия, вымысел. Человек не способен перелететь такое расстояние. Его невозможно преодолеть собственными усилиями. И в это время, тебя окружает серая неизвестность — густой туман, который отделяет тебя от внешнего мира. Перед тобой пропасть и вид на противоположную сторону. Там нет ничего нового, те же гильзы, кирпичи, осколки и брошенная продырявленная шина. Приходится только стоять, рассматривать бетонную кашу у ног, торчащие прутья и какой-то мусор, который смешался с рыжей металлической листвой.

Щёлк. Кадр готов для выставки где-то в европейском модном фотосалоне. Герой есть. Экстремальное окружение. Туман. Иностранец зафиксировал как человек, уставившись в пропасть, думает о том, как перебраться на другую сторону, которая не сулит ничего доброго.