Ровно 6 лет назад на Донбассе погиб первый ребенок. Девочка. Полина Сладкая. Ей было 6 лет. Украинская армия открыла массированный огонь по Славянску в большой религиозный праздник – Троицу. Обстрел в праздник был ожесточенным – били и по центру города, применяли миномёты, тяжелую артиллерию, отработали даже из систем залпового огня “Град”.

Одна из самых тяжелых фотографий этой войны была сделана тогда – врач Михаил Коваленко несёт Полину. В тот момент он еще не понимал, что девочка уже мертва – до больницы от дома врача было 500 метров. Мужчина верил, что успеет, что сможет спасти. Девочка на момент обстрела была в старинном доме. ВСУ били по скоплению местных жителей – в городе уже не было воды, и местные набирали воду в скважинах. По одной из таких скважин и отработали украинские боевики. Приведу фрагмент интервью того самого врача – Михаила Коваленко:

«Мины, которые убили эту девочку, прилетели с Карачуна. Там стояла украинская батарея, которая регулярно обстреливала город. Именно оттуда и стреляли.

Это произошло на Троицу. Мы только вернулись с женой из церкви. В это время городской водопровод уже не функционировал. В частном секторы были скважины, и туда все соседи ходили за водой. Ополченцы притащили туда генератор (электричества к тому времени тоже не было). Раздалось два взрыва. Стреляли по месту, где люди брали воду. Из-за угла выбежал ополченец, несущий на руках ребенка. Кто-то крикнул: «Вон доктор!». Боец отдал девочку мне. От моего дома до больницы — 500 метров. Побежал туда. Положив её на операционный стол, понял, что ребёнок мёртв. У девочки были повреждения тазобедренного сустава, брюшной полости, головы. Потом, когда смотрел на эту фотографию, понял, что ребенок был уже мёртв. Тогда, в горячке я этого не увидел».

Показателен тот момент, что 8 июня – первый день правления Петра Порошенко. Днём ранее состоялась инаугурация. Олигарх говорил о том, что не допустит войны, что хочет ее остановить, хотя в тот момент уже знал – артиллерия ВСУ будет бить по Славянску. И нет никаких сомнений в том, что приказ на этот обстрел отдавался на самом верху – всё было согласовано.

В тот день я не знал, что до выхода из Славянска оставалось около месяца. Что такое месяц в повседневной, гражданской жизни? Это то, что проскочит, и не заметишь. Но там всё было иначе – мы умирали каждую ночь и воскресали каждое утро. А надежду на жизнь каждый оставил где-то там – за пределами этого города, который стал символом сопротивления. Есть ли у меня сейчас сомнения по поводу Славянска, решений Игоря Ивановича (Гиркина. - Прим.ред.) и многого другого – нет. Сомнений у меня нет – я всё видел своими глазами. В тех реалиях и с теми возможностями – каждый сделал больше, чем мог. Забыть смерти мирных, смерти товарищей – невозможно. Каждый, кто вышел оттуда – умер ещё тогда, там. Умирал с каждым погибшим товарищем. Умер – но ещё поживёт. Значит – так нужно. Значит – ещё не время.