В августе 2014-го

Ярка вспышка света. Пронзительный свист. Мина-воспоминание врезалась в мое подсознание. Острое, как лезвие бритвы оно пронзило меня. Недавно затянувшаяся рана вновь пустила сок. Бордово-красные воспоминания потекли по стенкам черепной коробки изнутри.

Я сидел за столом во дворе. Передо мной — дисплей моей электронной книги. На нем черные буквы на белом экране:

Война — это мир.

Свобода — это рабство

Незнание — сила.

Я только начал читать знаменитый роман Джорджа Оруэлла «1984». С первых страниц книги меня охватило чувство. Чувство будто где-то я это уже видел. Дежа вю. Где-то я это уже читал, или смотрел, или что-то ещё. Я испытывал эти эмоции ранее. Подобное уже происходило. Где же? Где?

Потом я понял. Я не читал об этом. Не видел фильм. Я это проживал. На моих глазах на Украине родился Большой Брат. Я видел собственными глазами, как некогда моя Родина превращалась в тоталитарное государство, где балом правит сатана с человеческим лицом. Я не мог поверить, что такое может происходить на самом деле, но антиутопическая книга была больше всех похожа на реальность, чем все остальные книги, что я прочел ранее. Так же, как в книге Оруэлла, кто-то пытался переписать историю, подтасовать факты под правительственную позицию.

Людям говорили, что они не русские, что они лучше. Они украинцы. Высшая каста. Они вырывали Черное море. Они свободные и независимые. Знаменитые люди были украинцами, а русские — быдло. Победу во Второй Мировой войне одержали США, а не Советский Союз. Людям врали. Самое обидное, что они в это верили. Я не мог поверить своим глазами. Так же, как в книге, люди верили вранью. Ещё вчера они знали правду, а сегодня они верили в ложь.

С каждой прочитанной страницей становилось ещё хуже. Депрессия. Беспощадная. Удушающая. Она брала меня за горло. Будто бы в тисках. С каждым новым словом дышать становилось тяжелее. Смертельная хватка. Холодные ладони сжали моё горло и не желали отпускать, всё сильнее и сильнее сжимая посиневшую шею.

Ситуация на Украине была предсказана Оруэллом ещё в середине прошлого века. Казалось, что украинские политики следуют инструкции, но автор пытался нас предупредить, остановить от совершения ужасающей ошибки, но мы её совершили. В 2014-ом началась гражданская война на Донбассе.

…Моя футболка стала мокрой. Пот бежал по моему телу. Он был холодным. Будто кусочки льда скатывались по моей спине. Я все ещё был в трансе. Предложение за предложением я читал, жадно поглощая их. Не мог остановиться. Головой я был полностью в книге. Физически — во дворе своего дома. Пока я читал предсказания сделанные Оруэллом, рядом сидела молодая семья.

- Как думаешь, что на завтра готовят нам наши «вызволытели»? - не без иронии спросила молодая женщина своего мужа.

- Ты же слышишь. Бахи не прекращаются. Слышал вчера на Калининском рынке, что пришла телеграмма в больницу. Говорят, готовятся к зачистке города. Им же нужно отчитаться перед президентом, что на День Независимости освободили Донецк от его жителей. Подарок Порошенко преподнести.

- Неужели это правда? Почему это происходит с нами?

- Успокойся. Ты же понимаешь, что это только слухи. Мы чего вышли на улицу? Нужно попытаться отвлечься от войны. Давай может о чем-то другом поговорим?

- Да, как тут о чем-то другом поговорить, когда такое творится. Видел, что происходит на севере [Донецка]? Там же просто ад. Люди валяются на асфальте. Кровь ручьем. Завтра это и нас будет ждать. Я этого не хочу.

- Не паникуй. Всё будет хорошо. Мы же в тыловом районе живем. Ты же сама видишь, что сюда не долетает. Только бахает. Не так страшно. Лучше давай подумаем, во что будем Анюту одевать. Первый класс, всё-таки. Думаю, к 1 сентября все закончится. Начнется новый учебный год. И все будет, как раньше. Не будут же они школы обстреливать! А детям учиться нужно. Мы даже форму ещё не купили.

- Да, нужно будет на выходных на рынок сходить и купить. Банты белые. Мне Оксанка рассказывала, что видела. Правда, сейчас цены космические из-за этой войны. Мы с ней когда за водой в очереди стояли, говорили. Их же девочка с Аней пойдет в класс. Но она не верит, что учебный год начнется 1 сентября. Кто-то ей сказал, что перенесут. Боятся детей в школы отправлять.

- Оксанка твоя главная сплетница. Не слушай её. Всё хорошо будет. Вон видишь, дочь наша, Настюша, какая большая. Ну что с ней может быть? - муж показал на девочку, которая скатывалась по небольшой детской горке сзади меня. На вид ей было лет 12. Она рванула к парковке, как только спустилась. Там её ждала подружка.

Я стал невольным свидетелем беседы соседей из второго подъезда. Типичная беседа. Весь город был наполнен слухами. Каждый пытался себя к чему-то готовить. Кто-то к худшему, а кому-то удавалось себя обмануть и думать о лучшем. Я отвлекся от книги и слушал их разговор.

- Ну а что дальше? Что будет с нами?

- Я читал, что ополчение пойдет в контрнастуление.

- Ты веришь в это? Я уже отчаялась. Не знаю чему и кому верить. Кругом ложь. По украинским каналам говорят, что мы сами себя обстреливаем. И как в это можно верить?

- Верят. Ну и пусть верят. Я верю, что мы победим. Ополчение пойдет в наступление. Если бы не дочки и ты, я бы уже давно на передовой был бы. Но если не я, то кто о вас позаботится.

- Я бы все равно тебя никуда не отпустила.

Свист. Резкий. Пронзительный. Он буквально прошил бытие. Мина просвистела над головой и где-то в метрах 300-х от нас приземлилась. Земля затряслась. Я упал на землю. Поднялась пыль. Она проникала в легкие. Все стали кашлять.

- Все в дом! - закричал мужчина. Сквозь пыль, пробираясь к спасительному подъезду, глава семейства мчался, сломя голову. Я продолжал лежать под столом. Жалкое убежище. Но на тот момент, я ничего не понимал. Молча лежал. Ступор.

Я много читал в интернете об обстрелах. О поведении при обстрелах. Нужно было лежать, прижавшись к земле. Обеими руками я обнял свою голову. От моего дыхания пыль с земли поднималась и проникала мне в легкие. О маленькие камушки я поцарапал руки, ноги, тело. Кровь маленькими каплями падала и тут же засыхала. Дыхание участилось. Моё тело подымалось от каждого вздоха. Я закрыл глаза. Не мог поверить, что это реальность. Но я поднял голову, когда следующая мина попала в квартиру. Прямое попадание.

Земля затряслась ещё сильнее. Вот-вот и дом рухнет. Он впитал в себя этот удар. Принял его и выдержал. Части кирпича, металла и мусора разлетелись по округе. На двор опустилась сажа. Вся семья на моих глазах упала на землю. Сначала я подумал, что они последовали моему примеру. Упали, чтоб осколки их не достали, но потом я заметил, как тоненькие алые ручейки текут от их тел и впадают в трещины на асфальте. Они были близко к подъезду. Мина угодила в их квартиру. Она разнесла жилище в пух и прах. Осколки убили всю семью. Я видел, как у подъезда лежит мужчина, сразу за ним его жена. Рядом с машиной на парковке лежала их старшая дочь.

Обстрел продолжался. Нельзя вставать. «Лежи. К ним нельзя, - повторял я себе. - Ты им не поможешь, если тебя ранит. Лежи. Нужно переждать». Свист. Разрыв. За ним последовал ещё один взрыв.

Этот взрыв был так же близок, как первый. Затем ещё один. Я дышал в землю. Лежал и считал взрывы. Уже 4. Пятый. Уже дальше. Ещё один. И тишина. Время остановилось.

Тишина вновь показалась вечностью. Неизвестной. Она что-то в себе скрывала. Результаты. Какие они? Что произошло? Что с той семьей, которая 2 минуты назад сидела со мной рядом и вела мирно беседу. Сейчас они лежали. Они могут быть живы. Нужно что-то сделать. Но что? Обстрел может продолжиться. Не двигайся. Лежи.

Я поднял голову. Это был ужас. Воронка. Посреди дома. Огромная дыра зияла между третьим и первым этажами. Три этажа пострадало от одного прямого попадания. Квартира уничтожена. Даже, если они выжили, то жить им теперь негде. Квартирам сверху и снизу повезло больше, но они тоже пострадали.

Пронзительный крик. Женский. Она казался намного острее свиста. Намного ужаснее.

- Они мертвы! Все мертвы!

Я сорвался с места. Инстинкт самосохранения отступил. Сорвался с места. Пробегая мимо, я заметил, что в маленькой детской поржавевшей горке дырочки. Маленькие. Как сама горка. Ранки на детской качели. Подбежал к телам. Они лежали застывшие в неестественных позах. На лицах — ужас. Серая кожа, усыпана пылью, кусочками раздробленного камня, металлическими осколками. Будто каменные статуи они лежали на земле. Ручейки растекались в разные стороны. Их тела были пронизаны насквозь.

- Их больше нет!...