Поселок шахты «Трудовская» — юго-восточная окраина Донецка. На языке военных его называют «красная зона» — жилой массив, расположенный вблизи линии разграничения, где, несмотря на заключенные всевозможные перемирия, боевые действия практически не прекращались. Здесь редкий день обходится без обстрелов.
Блокпост на выезде с автостанции является разграничительной чертой, отделяющей относительно спокойную, по военным меркам, часть города от прифронтового гетто, куда не пускают посторонних, а местные жители попадают домой лишь по предъявлению документов.
Вдоль пустынных улиц тянется череда разрушенных домов и искореженных заборов, заколоченных окон брошенных зданий и испещренных осколками стен. Практически нет ни одного целого строения. Просто диву даешься, что тут еще живут люди.
Местные жители рассказывают, что как-то к ним после очередного обстрела заехал патруль мониторинговой миссии ОБСЕ. Постояв с представителями Народной милиции ДНР несколько минут возле свежих воронок, мониторы заявили, что они не будут фиксировать последствия обстрела, так как …поселок нежилой. Военнослужащий решил их в этом разуверить и постучался в ближайший дом. В итоге, в считанные минуты европейские мониторы оказались в плотном кольце местных жителей, которые им подробно объяснили, кто стрелял, откуда и какими боеприпасами. Мониторы покивали, а отчет об обстреле все равно не составили…
Жить здесь — значит, каждый день играть в рулетку со смертью. Очень многие покинули злосчастный поселок. Нередко можно увидеть дом с относительно свежим ремонтом или современной постройки, который явно бросили хозяева. Все, что не вывезли хозяева, естественно, растянули местные мародеры, но жизнь дороже. В основном здесь остались старики или, как говорят, люди из малообеспеченных слоев населения, которым не хватает средств, чтобы снять жилье в более благополучном районе Донецка.
Семья Марины как раз из таких. Марина в декретном отпуске, а предприятие, на котором работает муж, еле сводит концы с концами. Зарплата небольшая даже по меркам ДНР, да еще и выплачивается нерегулярно. Выжить помогает огород и волонтеры.
Летом 2014 года старшая дочь Наталья играла возле дома в песочнице. Вдруг рядом с ней раздался шлепок и поднялась пыль, затем второй, третий. Ребенок стал кричать. Мама сообразила, что стреляет снайпер, доползла до калитки и, как могла, стала успокаивать дочку. Потом выстрелы затихли. Но как только девочка сделала шаг в сторону дома – тут же раздался выстрел, и под ее ногами пуля подняла песок. Так было несколько раз.
«Это было страшно. Наташа вся бледная, дрожит от страха и кричит так, что я не могу вам передать. Я ее стараюсь успокоить, но получалось плохо, сама перепугалась. Я понимаю, что снайпер просто игрался и не хотел ее убивать, но он ее сильно напугал тогда».
После этого случая Наташа замкнулась в себе и боялась выходить на улицу. Потребовалась кропотливая работа психологов, чтобы вернуть ребенку снова улыбку на лице.
Немного позже семью постигла новая беда. Осенью того же года в их дом попал снаряд. Дом выгорел до основания фундамента. По счастливой случайности в тот злополучный день они гостили у друзей. Из имущества осталось только, то в чем были одеты. Снова помогли волонтеры и отзывчивые соседи.
Семья перебралась в летнюю кухню, которую отец семейства на скорую руку переоборудовал в жилое помещение. Выложили даже печку. Но горе настигло их и здесь — шальной осколок угодил в обшивку, что вызвало пожар. Своими силами потушить огонь не удалось, а наряд МЧС из-за обстрела не смог вовремя приехать. В итоге — несчастные люди опять оказались на улице не с чем.
Снова собирали с мира по нитке, а с жильем помогли соседи, предоставив в их распоряжение пустующий дом.
Младшая дочь Кристина — ровесник войны родилась весной 2014-го.
«Как-то в телефонном разговоре с родственниками она сказала: «Тетя Вера, у нас сегодня не стреляют. У вас тоже тихо?». Ребенок родился во время войны и практически не видел мирной жизни. Она привыкла жить среди выстрелов и взрывов. Она думает, что так живут везде», - рассказывает Марина.
Их можно назвать детьми войны. У многих с детства покалечена психика и из-за постоянных стрессов наблюдаются отклонения в развитии. На Донбассе выросло уже поколение пятилетних детей, не знающих мирной жизни. Игрушками им порой служат гильзы, пули и осколки, которыми завалена округа. Родители стараются не отпускать детей играть далеко от дома, но если обстрел застал неожиданно, малыши не хуже взрослых владеют навыками выживания — прячутся под ближайшее укрытие. Ребята чуть постарше на правах военных экспертов расскажут вам, откуда велся недавний обстрел и из какого вида оружия.
Жизнь под прицелом для них — естественное состояние, где чувство страха заглушает естественная детская непосредственность. Пожалуй, только на Донбассе, на окрик родителей «Сынок, иди домой, начинают стрелять!» можно услышать «Мама, ну, еще же несильно! Можно я еще чуточку погуляю?».
