Как же я обожаю истории о наших военных советниках! Идут годы, а они всё те же. Когда-нибудь я дополню подобные истории своими впечатлениями об этой категории людей, а пока история от наших офицеров в Анголе.

Итак, мы противостоим серьёзному противнику – армии ЮАР. Что нужно в этих условиях для успешной работы? Предлагаю длинную цитату воспоминаний из книги С. Коломина «Русский спецназ в Африке»:

«Генерал-лейтенант Георгий Семенович Петровский, прибывший на замену Шахновичу, был личностью весьма своеобразной. Герой Советского Союза, танкист-фронтовик. Однако последние годы в Союзе он занимался в основном штабной работой, и это наложило свой отпечаток на его пребывание в Анголе. Порой складывалось впечатление, что он больше интересовался внешними атрибутами и собственным статусом, чем тонкостями советнической деятельности. Всячески подчеркивая свою значимость, на многочасовых совещаниях он любил повторять: «Как личный советник министра обороны», «Я лично встречался с членом политбюро ЦК МПЛА» и т.д. А однажды так заговорился, что назвал себя «главным африканским советником». Эта неофициальная кличка за ним так и закрепилась.

А начал генерал свою деятельность с того, что устроил скандал за то, что его поместили в «эдакий гадюшник» – ему не понравился рабочий кабинет. Напрасно пытались объяснить, что штатных строителей в коллективе советников не предусмотрено и надо обращаться к ангольцам, которые сами бедствуют. Генерал, привыкший в Союзе иметь солидный штат подчиненных и не способный вникнуть в реалии своего нового положения, ничего не хотел слушать. Ремонт продлился несколько месяцев: «главному» не нравились то новые панели из красного дерева, то жесткая мебель.

Затем внимание «гэвээса» привлекла форма одежды советников. Надо отметить, что это был действительно больной вопрос. Первые советские специалисты одевались в кубинскую униформу зеленого цвета, т. н. «верде оливо», причем принято было закатывать рукава с тем, чтобы отличаться от кубинцев. Никаких погон или других знаков различия, естественно, наши не носили: это не только не было предусмотрено межправительственным соглашением, но и нарушало бы все нормы скрытного пребывания в стране. Затем мы перешли на камуфляж ФАПЛА. Но форма эта была тяжеловата для жаркого и влажного ангольского климата, поэтому пользовались ей в основном советники в войсках, а мы одевали ее в командировках, на учениях и при вертолетных вылазках.

Ангольская сторона должна была бесплатно обеспечивать всех советников не только камуфляжной, но и легкой офицерской форменной одеждой – зеленые брюки и рубашка, голубая, либо кремовая, в зависимости от вида вооруженных сил. Но в связи с дефицитом вещевого имущества на складах ФАПЛА многим советникам она не доставалась. В среде переводчиков сей вопрос решался проще. За бутылку виски в ателье для высших офицеров ФАПЛА шились брюки, таким же образом приобретались рубашки. Советники же в тот период предпочитали ходить в привезенных из Союза «родных» зеленых армейских рубашках и форменных же советских офицерских брюках со споротым кантом.

Вот Петровский и решил навести порядок, причем весьма своеобразным способом. Для начала в том же ателье ему сшили специальную облегченную камуфляжную форму и берет из такой же ткани – прототип нового «петровского» советнического обмундирования. На грузном советнике, несмотря на «инпошив», это одеяние смотрелась «мешком». Тем не менее, генерал с откровенным самолюбованием несколько дней прохаживался в нем взад и вперед по центральной аллее советской военной миссии в Луанде.

Затем главный военный советник, явно расстроенный фактом отсутствия должного почитания со стороны рядовых советников и специалистов, решил ввести знаки различия. «Я не понимаю, – ворчал он на очередном совещании, – ходят, кто в чем, младшие старших не приветствуют. А почему? Потому что полковника от генерала не отличишь». Чтобы исправить это упущение, по личному эскизу «главного» были изготовлены образцы «советнических знаков различия». Советнику полагались погончики с изображением двух латинских букв «S», а специалистам с одной. Что полагалось переводчикам, мы не успели узнать, ибо генерал, нацепив диковинную символику, отбыл на доклад к послу. Вернулся он с видом побитой собаки и, естественно, без погон. По слухам, посол страшно прогневался, увидев главного военного советника в столь экзотическом виде. «Вы кто? Советский генерал или наемник? У вас фапловцов на всех фронтах бьют, самолеты сбивают, а вы херней занимаетесь». С тех пор интерес у «главного африканского советника» к форме одежды явно угас. Тем более, что судьба приготовила ему более серьезное испытание».

Дальше идёт рассказ, как мы проворонили наступление противника, в ходе которого целая бригада попала в окружение, погибли советские офицеры и члены их семей. Один прапорщик попал в плен. Пока наш генерал нашивал себе погоны «SS», противник заботился о таких простых вещах, как война. Ничего не меняется.