С Александром Мамотовым, позывной «Акула», я познакомился года четыре назад на одном из полигонов. Группе журналистов его тогда представили как командира одного из самых геройских танковых экипажей, за голову которого противник даже назначал денежную награду. Сам Александр этот факт отрицает, но сослуживцы говорят «было дело».

О таких говорят - «донбасский характер». Бунтарский дух казачьей вольницы, переплетясь с несгибаемой волей тружеников, вывел породу суровых мужей, которых, по словам Захарченко, «никто не ставил на колени и никому поставить не дано».

О том, что на Украине неминуема гражданская война, Александр понял еще в 2004 году. Накануне «Оранжевой революции» с территории восточной Украины начали передислоцировать военную технику в центральные и западные регионы страны. Стали гореть склады, взрываться боеприпасы. Донбасс разоружали, чтобы, в случае прихода к власти националистов, у жителей юго-востока было меньше шансов оказать вооруженное сопротивление.

Прошло еще 10 лет, и в Киеве всполыхнул Майдан. После бегства Януковича центральные и западные регионы государства были отданы на откуп радикалам, творившим там бесчинства. Полиция бездействовала, ведь это герои народного протеста, их трогать нельзя. Робкие попытки стражей порядка урезонить зарвавшихся боевиков заканчивались для них плачевно, порой, смертельным исходом.

Донбасс в своей массе не принял идеалы новой власти и восстал.

- Так как здесь многие работали в шахтах и не боялись клаустрофобии, то выходцев с Донбасса отправляли служить в танковые войска и на подводные лодки. Военспецов здесь было много, и сформировать массы не составило большого труда, - рассказывает «Акула».

После захвата Мариуполя участники протеста потянулись в Донецк и влились в ряды формировавшегося ополчения. «Акула» попал в «Оплот», которым командовал будущий первый глава ДНР Александр Захарченко. Поступила команда всех добровольцев, имеющих отношение к военной технике, свести в одно подразделение, куда и попал Александр. Захарченко поставил задачу на базе трофейной техники сформировать мобильную бронегруппу для дальнейших боевых действий.

Было сформировано пять экипажей. Но один танк постоянно ломался, поэтому, в основном, воевали четыре машины. Две-три выполняли боевые задачи, а одна оставалась в резерве.

Первый бой всегда самый памятный для любого бойца. Для «Акулы» он памятный вдвойне. В том бою он принял боевое крещение, и погиб экипаж его танка, все земляки из Мариуполя.

Поставлена была задача совместно с моторолловцами захватить таможню на Мариновке. Штурм оказался неудачным, пришлось отойти в соседний населенный пункт, чтобы дождаться подкрепления и перегруппировать силы. Танк заехал в укрытие. Ребята вылезли размять кости и шальная мина разорвалась прям у их ног. Шансов выжить не было.

Но расслабляться было некогда, и через два дня у «Акулы» был новый экипаж. Задача поставлена оборонять Шахтерск. Заехали двумя танками, выбрали место дислокации и стали ждать. По рации передали, в город заходит колонна техники пять единиц с пехотой на броне.

- Мы выдвинулись в указанном направлении, заняли позиции, и, вижу, вот они. Первые две БРДМ с пехотой на броне, как передали, и прикрытие два танка. Ну, честно, я поймал кураж и хотел одним снарядом подбить две первые машины, танковый снаряд их прошивает насквозь. Но вторая БРДМ, видно, нас заметила, и он чуть отъехал в сторону. Первую я сразу подпалил, остальные стали пятиться назад, успел поджечь один из отходящих танков. Второй ушел, мне помешал его расстрелять бугор. Вторую БРДМ противник просто бросил. Так захватили еще трофей.

С редкими перерывами экипаж «Акулы» был постоянно в боях. Бои на Нижней Крынке сменял аэропорт. Только закончили там, перебросили под Иловайск. Там «Акула» был свидетелем танковой дуэли. Не сговариваясь, в открытое поле выехали два Т-64 с нашей и украинской стороны и стали маневрируя, обильно поливать друг друга свинцом. Сделав по четыре попадания друг в друга, так же не сговариваясь, разъехались. Всего за три летних месяца их танк прошел 12 тысяч километров, при моторесурсе 8 тысяч. Экипаж очень любил свою машину и буквально ее лелеял, постоянно внося какие-то свои технические новшества.

Поступил приказ выдвинуться в сторону Иловайска и перекрыть трассу Донецк-Успенка. Выбрали позицию и за ночь пресекли несколько попыток прорыва выходящих из окружения групп противника. Утром им приказали идти на штурм Иловайска.

Выдвинулись четыре экипажа, два из которых были еще не обстреляны. Новичков решили поставить внутрь колонны, в авангарде двигались два опытных экипажа. По пути наткнулись на два вражеских танка, один удалось подбить, второй скрылся в городской черте, и разведка не смогла его обнаружить.

- Когда произошло первое попадание, машину качнуло, поднимаю голову, а люк я некогда не закрывал, вижу сверху огромное пламя. «Командир, в нас попали». Он отвечает «не может быть». Немного пролез вверх и высунул голову из люка, вижу, левый борт полностью лысый, и тут второй снаряд ударяет в бок. Меня отбросило вниз, и мы стали пятиться назад. Колеса скрепят, машина еле катится. И тут, третье попадание прямо в лоб. Чудом откатившись в безопасное место, видим, что полностью разбита ходовая часть. Как мы вообще выехали, непонятно, если б застряли хоть на пару лишних секунд, то все, а тут такое ощущение, что машина отдала свои последние силы, чтобы спасти экипаж. Очень жалко было ее потерять.

Однако, не так страшен бой, как его ожидание. По словам «Акулы», в преддверии боя, если ставят задачу, например, за 12 часов до выхода, томление духа может привести к потере рассудка.

- Самое тяжелое в бою - это ожидание действий. Не боится только идиот, но когда ты вошел в бой, уходит страх, ты полностью сконцентрирован, полностью отдаешься своему делу. Голова вращается на 180 градусов, смотришь где, кто, что и просто не задумываешься - выживешь или не выживешь. Этой мысли вообще нет. Но само ожидание боя - это самое тяжелое время. Если ставят задачу за 12 часов до выхода, наверное можно сойти с ума. Если за 4 часа, ты пока подготавливаешь машину, пока проверил бк, вооружение, поел. Пока идет подготовительная суета, ты больше ни о чем не думаешь, а потом сразу выезд, и погнали…

Но самое главное на войне, по мнению «Акулы», пройдя горнило боевых сражений и видя звериное лицо войны, самому остаться человеком. У любого бойца, принимавшего участие в боевых действиях, травмирована психика, и важно в какой-то момент остановиться. Дать человеку передохнуть, вывести из этого стрессового состояния, чтобы он не стал притуплять выбросы адреналина спиртным или чем похуже.

Как и большинство военных, «Акула» негативно относится к запретам на открытие огня. По его мнению, это понижает боевой дух солдат и лишает мотивации. Много его боевых товарищей не выдержали и ушли, а на их место пришли необстрелянные новобранцы, и не известно, как они проявят себя в бою.

Он надеется вернуться в Мариуполь, но не знает, какая его ждет там встреча.

- Чем больше мы сидим, тем больше им там промывают мозги против нас. Когда я вернусь в Мариуполь, то не знаю, как я буду с внучкой разговаривать. Когда я уходил, она была маленькая, любила деда и понимала, а когда приду, что она скажет? «Эй ты, вата» или что-то в этом роде. И я ее уже не переделаю.