Не могу назвать тот «выезд» особенным. Самая стандартная поездка на неспокойный фронт в Донбассе. Подобных было много, в особенности вместе с Катей Катиной. Военный корреспондент агентства «News-Front» была, пожалуй, одним из самых настырных журналистов. Практически каждую неделю от неё приходили заявки на «выезд» в окопы Народной милиции. Так как на тот момент я работал в пресс-службе силового ведомства, соответственно, мне необходимо было сопровождать репортёров на фронт.

Следующая поездка была запланирована на 3 декабря 2017 года в посёлок Александровка. Нельзя было сказать, что фронт полыхал. Не было инфоповода, какого-то резонанса, чтобы нестись в жерло войны. Война шла своим ходом. О ней знали все, но мало кто продолжал держать руку на пульсе. Именно для таких Катина и снимала свои репортажи. Для тех, кому было важно узнать, что же там происходит на фронте прямо сейчас, а не только, когда происходит нечто трагическое.

В условленное время за мной заехали двое репортёров «News Front» на знаменитом в журналистских кругах «вездеходе» (как называла его Катя) — белой уставшей Ниве, и мы поехали в «красную зону».

Александровка, интервью и кот

Нужно признать, что ситуация в посёлке с тех пор никак не изменилась. Всё так же, приезжая туда, слышишь либо от местных, либо от военных, что лучше не высовываться. На «той» стороне находятся украинские снайперы, следят за передвижениями в посёлке. Тогда прозвучали аналогичные предупреждения, когда мы прибыли на «блоки».

— Ты бы не выходил лучше. А то видишь… — парень в форме указал куда-то вдаль. Там находились украинские военные. Как объяснил военный, снайперы частенько стреляют в их сторону. Расстояние позволяло стрелку выполнить задуманное без особых сложностей, так как видно было противоборствующую сторону невооружённым глазом.

Катя вместе со своим коллегой тем временем уже общалась с бойцами на КПП. Они задавали одни и те же вопросы всем своим героям интервью. О войне, о первом бое, о самом ярком впечатлении и о мотивации пойти на войну. Ответы отличались. Каждый раз кто-то рассказывал что-то своё, если вообще удавалось разговорить солдата. Они неохотно общаются на камеру. Без неё — совершенно другие люди. Общительные, улыбчивые, говорливые. Но стоит появиться объективу, как всё меняется. Сочные воспоминания сменяются односложными ответами на вопросы, на которые буквально только что рассказал историю в красках и с подробностями. У Кати получалось разговорить даже бывалых вояк, которые и в быту были скупы на эмоции. Яркая рыжеволосая девушка, которую знали на фронте не хуже, чем Семёна Пегова или Грэма Филлипса, общалась с ними, как с людьми, которых знала не первые десять минут, а как минимум годы. Поэтому они и раскрывались ей. А после подходили и просились с ней сфотографироваться. Подобными навыками я не обладаю, поэтому по-доброму завидовал её умению найти общий язык с абсолютно незнакомым человеком.

Мне тоже нужны были снимки. Какие-то я сделал для собственного репортажа, а также нужно было отправить парочку снимков с военкорами во время работы для отчётов. Некоторые журналисты не любили этого. Начинали возмущаться, но с корреспондентами «News Front» ничего подобного не случалось. Поэтому мне и нравилось с ними ездить на фронт. Каждый занимался своим делом и не создавал проблем друг другу. Когда необходимые ритуалы были выполнены, можно было расслабиться. Интервью были записаны, я сделал свою часть работы. Стало как-то попроще. Бойцы стали раскованнее, так как понимали, что камеры больше не будут их заставлять нервничать.

По бетонным блокам пробежал серый котёнок. Он бесшумно открывал рот и куда-то смотрел в пустоту. Очередной пушистый обитатель окопов. Разумеется, он не мог обойтись без внимания. Катя взяла его на руки. Картинка наимилейшая, если не обращать внимания на фон: разбитые дома, мешки с песком и блоки военного поста на линии разграничения. Я навёл камеру на девушку в форме и броне. По ней уже во всю сновал новый знакомый. Сначала залез на плечо, что-то высматривал, нюхал. Катя аккуратно стянула его и взяла на руки. Котёнок вцепился коготками в ткань бронежилета. Девушка смотрела на него и гладила. Пушистый расслабился и доверился. Он почувствовал, что в надёжных руках, поэтому не сопротивлялся. Я во второй раз навёл камеру на Катю, выстроил экспозицию, сфокусировался на военкоре и коте и нажал на кнопку. Защёлкал затвор. Вышло пять кадров. Из них я отобрал один и после вечером отправил его Кате.

«Спасибо! Так мило :)», — написала военкор.

Прощание с донецким военкором

Кати не стало 9 июля. Скоротечная болезнь. О том, что военкор столкнулась с проблемами, стало известно из её Telegram-канала "Рыжая с камерой". В нём 23 июня она поделилась информацией о том, что страдала от головных болей.

«Знаете, друзья, я всегда довольно наплевательски относилась к своему здоровью. Ничего не болит, ну и ладно. Мелкие болячки на ногах, никаких больничных, зачем мне анализы. Но когда я чуть не потеряла сознание в центре города, когда давление у меня эти три дня шкалило 170 на 120, а от головной боли невозможно было никак избавиться, я пересмотрела своё отношение к этому вопросу», — сообщала Катина.

Это объясняло тот факт, что репортёр пропустила концерт пианистки Валентины Лисицы. На подобных мероприятиях я и пересекался с Катиной после моего ухода их пресс-службы, хотя девушка продолжала заниматься военной журналистикой и даже попадала в неприятности. Но в своём посте 23 июня военкор обещала, что скоро вернётся к работе и продолжит делать репортажи о жизни ДНР. Сюжеты стали вновь появляться, значит всё нормализовалось. Но 7 июля в сети появилось сообщение о том, что Катя попала в больницу с инсультом. В Донецк из Москвы отправили необходимые медикаменты, но всё же спасти девушку не удалось. 9 июля её сердце остановилось.

На следующий день были похороны. Прощались с известным донецким военкором на территории республиканской травматологии. Пришло несколько сотен людей — коллеги по цеху, политики, общественные деятели, представители администрации Главы ДНР, военные, друзья и подруги, близкие и родственники. Прятались в тени, потому что июльское солнце беспощадно пекло. Появился белый бусик. Толпа людей с цветами ринулась к нему. Сотрудники ритуальной конторы вынесли гроб. Все желающие могли подойти и попрощаться с военкором.

— Здравствуйте, Денис. Я Татьяна из Минерального, — заговорила со мной женщина, которую я видел впервые, но сразу понял с кем говорю. С Татьяной мы общались только в Сети. От неё узнавал какие-то подробности о том, что происходит вблизи передовой. Они всей семьей приехали с прифронтовой зоны, чтобы проститься с Катиной.

— Здравствуйте. Как у вас дела? Слышал, что вас сейчас снова стали обстреливать.

— Да. Мы с Катей на днях очень долго общались. До поздней ночи переписывались. И тут такое.

Героев материалов Катиной было очень много. Среди них не только военнослужащие, но и простые мирные жители, которые рассказывали военкору об обстрелах, о своих проблемах, о жизни на войне. Они пришли проститься с человеком, который давал им надежду на то, что о бедах гражданского населения ДНР узнает общественность и ситуация каким-то образом приблизится к миру.

К сожалению, Катина не дожила до дня, когда война в Донбассе закончится. Похоронили военкора на кладбище «Донецкое море», где лежат герои ДНР, а также её возлюбленный «Скрипач». Теперь она снова с ним.