На Восточном фронте без перемен

О выполнении Минских договоренностей

Заявления Зеленского в Европе и переменчивая риторика на тему остановки войны весьма характерно расходятся с практикой продолжающейся позиционной войны. Как хорошо известно, согласно Минским договоренностям, к выполнению которых призывает Зеленский, ВСУ должны отвести тяжелые вооружения за линию деэскалации (под наблюдением специализированных наблюдателей ОБСЕ), включая все вооружение калибром свыше 100 мм, а именно ствольную (122-152 мм) артиллерию, РСЗО, танки, минометы калибром 120 мм, причем не для вида (как обычно), а в районы постоянной дислокации. Должны прекратиться попытки поджимать «серую зону», попытки проникновения диверсионно-разведывательных групп на территорию ДНР и ЛНР, практика терактов и диверсий на территории народных республик. Это то, что в теории предполагали Минские соглашения.

Но как мы знаем, Украина не выполняла и даже не собиралась их выполнять — как неоднократно заявляли Порошенко и его подельники, Минские соглашения использовались для того, чтобы восстановить боеспособность украинской армии после разгромных поражений в Южной Котле, под Иловайском, под Дебальцево и Донецким аэропортом. Войну режим Порошенко не собирался прекращать, так как она была политически и экономически выгодна как самому Порошенко и его окружению, так и его американским кураторам.

Все это приводило к тому, что обстрелы продолжались, а с весны 2015 года ВСУ реализовывали стратегию занятия «серой» или «нейтральной» зоны между основными позициями сторон, где и состоялись все основные «перемоги», связанные с занятием ряда поселков, через которые проходили контрабандные потоки или же которые имели слишком невыгодное тактическое положение (например, расположены в низине и уязвимы для огня с прилегающих высот).

Это позволяло Порошенко сохранять картинку борьбы с «российским агрессором», демонстрируя прогретый фронт, который регулярно уносил жизни украинских и донбасских военных, а также мирных жителей, в чем Киев регулярно обвинял Россию, сваливая на нее провальную социально-экономическую политику, которую и пытались закамуфлировать этой позиционной войной.

С появлением Зеленского, непосредственно на фронте никаких существенных изменений не наблюдается — обстрелы как шли, так и идут, на линии фронта продолжаются перестрелки, а украинские ДРГ пытаются нащупать слабости в построении 1-го и 2-го армейских корпусов.

Обсуждать с руководством ДНР и ЛНР вопросы прекращения огня и отвода войск Киев отказывается, хотя этот момент был прописан в Минских соглашениях. На все попытки Москвы вынудить Киев договариваться с Донецком и Луганском, Киев переводит стрелки на Москву, отказываясь обсуждать выполнение уже подписанных решений о прекращении огня.

Из текущих заявлений Зеленского видно, что в этой линии принципиальных изменений нет. Это особенно ярко проявилось во время его европейского вояжа. Если обратить внимание, то Зеленский периодически говорит о необходимости «диалога с Москвой» (кроме тех моментов, когда он говорит, что переговоров не будет), при этом уклоняясь от темы необходимости диалога с республиками Донбасса. Это куда как красноречивее, нежели абстрактные пожелания мира.

Разумеется, с точки зрения остановки войны у Зеленского есть формальная возможность как верховному главнокомандующему прекратить огонь, отвести тяжелые вооружения и прекратить практику нападений на ДНР и ЛНР. Сейчас в Генштабе даже формально есть его человек, хотя Хомчак, скорее, человек Коломойского, нежели Зеленского. У Зеленского есть формальный мандат от населения, которое проголосовало ногами на выборах против политики Порошенко, и половина которого готова идти по пути переговоров для заключения мира. Но никаких практических шагов мы не наблюдаем — наоборот, пока мы видим инерционный курс, который в значительной мере дублирует тот режим поддержания огня на Донбассе, который сложился при Порошенко.

Некоторые считают, что пока нет рычагов, и люди Порошенко в Верховной Раде и силовых структурах заблокируют или саботируют решение о прекращении огня (фактическое, а не декларативное), чтобы не дать Зеленскому реализовать свои предвыборные обещания.

Мол, подождем выборов, партия Зеленского возьмет бразды правления в свои руки и вот тогда, Зеленский отдаст приказ, который бы послужил началом претворения в жизнь его предвыборных обещаний, которые увлекли значительное кол-во украинцев. Но стоит вспомнить, что схожую риторику использовал и Порошенко, который постоянно говорил о «необходимости мира» (с позиции силы, конечно же), «выполнении минских соглашений», «желательности диалога в нормандском формате», «разведения войск посредством наблюдателей ОБСЕ или миротворцев ООН». Но все эти заявления служили не более чем камуфляжем для того, чтобы поддерживать огонь выгодной войны.

Даже после выборов, Зеленский (если допустить такой вариант, что он действительно лично хочет прекратить войну — допустим это так) столкнется с серьезной оппозицией такому курсу:

1. «Партия войны» никуда не исчезла — она в несколько урезанном виде будет представлена в обновленной Верховной Раде и действующих силовых структурах.
2. США будут настаивать на преемственности политики, которую проводил Порошенко в направлении «тоже самое, но без коррупции + предоставление материалов по Байдену».
3. Коломойский также не выглядит заинтересованным в прекращении войны, так как после ее окончания будут неизбежны уголовные дела над ее виновниками, а Коломойский — один из основных фигурантов, разжигавших войну весной 2014 года.

Разумеется, часть старой олигархии, которая потеряла свои активы при Порошенко, будет поддерживать прекращение войны как с точки зрения мести Порошенко и Ко, так и с точки зрения возвращения к более понятным условиям игры, существовавшим до 2014 года. Но хватит ли этого, чтобы продавить необходимые решения, где нужна не сладкая лесть для обывателя, а политические решения с большими последствиями, серьезный вопрос.

Пока что Зеленский не выглядит человеком, который готов плыть против течения, скорее наоборот. Поэтому на фронте ситуация принципиально не меняется и до выборов в Верховную Раду точно не изменится.