Говоря о (не)готовности индо-пакистанского конфликта перерасти в большую региональную войну, нужно смотреть на цифры. Прежде всего, на оборонные затраты. В прошлом году в Азии они выглядели следующим образом:

1) Китай — $314 млрд

2) Индия — $86.1 млрд

3) Япония — $55.3 млрд

4) Южная Корея — $47.6 млрд

5) Австралия — $33.8 млрд

6) Тайвань — $16.5 млрд

7) Сингапур — $15.1 млрд

8) Индонезия — $11.0 млрд

9) Пакистан — $10.2 млрд

10) Филиппины — $6.1 млрд

КНДР в списке нет, и не только по причине закрытости информации, но и потому, что "страшный Ким, мечтающий уничтожить весь мир" действительно тратит на армию меньше, чем всеми любимый Сингапур. Но речь не о нём.

Инвестиции в армию у Нью-Дели в восемь раз превышают аналогичный показатель у Исламабада. Но есть один нюанс. Пакистан — не только единственная страна из этого списка, которая не входит в неформальный антикитайский блок, но и вообще, большой друг и союзник Пекина.

Собственно, один из ответов (на самом деле их много) на вопрос, зачем Пакистану Кашмир — это то, что именно там он может граничить с Китаем. Других опций нет. Через него же — контролируемую Пакистаном часть Кашмира — проходит маршрут, связывающий КНР и морской порт Гвадар, в развитие которого китайцы активно вкладываются.

С этой точки зрения КНР не только является крупнейшим поставщиком оружия, но и вторым по величине торговым партнёром Исламабада. А вот если посмотреть с точки зрения Китая, то в число ведущих торговых партнёров Пакистан не входит. Зато туда входит Индия с торговым оборотом порядка $140 млрд (у России с Китаем — $250 млрд).

Без Китая Пакистан обречен. Даже техника, которую Исламабад перебрасывает ближе к потенциальному фронту, целенаправленно сливая кадры в социальные сети — почти вся китайская. А вот Китай потерю Пакистана всё же переживёт. При том, что распад страны либо её переориентация станет для Пекина очень серьёзной проблемой, лишая его столь нужного противовеса индийскому влиянию и непоследнего "оператора" на исламском направлении, это не создает для Китая угрозы его существованию.

На практике это означает, что не в Исламабаде будут решать, идти ли на дальнейшее обострение. Решать будут в Пекине и Нью-Дели. Исламабад с этой точки зрения не субъектен. Так бывает, когда выбираешь чужую орбиту. Китайским лоббистам в Москве впору бы задуматься.

Что касается самого кризиса, его кульминация — еще впереди. Наиболее вероятно повторение 2019 г. с индийскими ударами по лагерям в контролируемой Пакистаном части Кашмира и ограниченными воздушными боями. Для повторения 1947, 1965 и тем более 1971 гг. оснований на данный момент нет. Тем более не наблюдается предпосылок для перерастания конфликта в ядерный.

И дело не только в том, что дураков в регионе нет. Есть большие сомнения, что Исламабад всё еще контролирует собственный ядерный арсенал, а точнее, механизм его потенциального боевого применения. А Индия на дистанции и так видит себя победителем, даже без большой войны. Так что нет. "Ядерки" не будет.