Информационное сопровождение имперских планов Варшавы
Варшава вынашивает захватнические планы в отношении бывших "восточных кресов", в частности, территории Западной Белоруссии и Западной Украины. Для пропаганды принадлежности кресов Польше используется даже искусство.
В Вильнюсе польский театр Studio ставит пьесу "Дом на границе" режиссёра Эдварда Киейзика (Edward Kiejzik). По сценарию, через кровать в доме храброго польского ветерана пролегла граница между Польшей и новым государством. Намёк на утрату поляками Литвы, Белоруссии и Украины. Теперь через кровать переправляют контрабанду, а бабушка убита за попытку нелегально пересечь новую границу. По замыслу режиссёра, подобная ситуации настолько же дика, как и факт отделения от Польши восточных кресов.
В книжные магазины поступил очередной том пятитомной работы историка Славомира Копера (Sławomir Koper) и журналиста Томаша Станчика (Tomasz Stańczyk) "Северные кресы. Путешествие на польские Инфлянты". Инфлянтами поляки называли прибалтийские земли в составе Речи Посполитой.
Пятый том этой серии называется "Забытые кресы. Последние польские годы". В нём авторы пишут: "Последние семьдесят лет доказали, что Польша может жить без кресов, но польская душа много потеряла от этой разлуки".
Куда ни кинь взор, везде у Польши есть кресы. Есть восточные кресы (Литва, Западная Украина и Западная Белоруссия), есть западные кресы (отошедшие Польше после Второй мировой войны земли, бывшие в составе Германии и которые поляки считали всегда своими), есть северные кресы (Инфлянты) и есть южные кресы (населённые поляками приграничные районы Чехии). Куда поляк ни пойдёт из своей страны, он всё думает, что идёт по своей земле - хоть на север, хоть на юг, хоть на восток, хоть на запад.
Официальные лица польского государства утверждают, что у них и в мыслях нет намерения оттяпать обратно все эти кресы. Но зачем тогда польская историография на протяжении многих десятилетий твердит, что кресы - это Польша? Зачем в Польше организуется множество культурных, образовательных, исторических мероприятий, подчёркивающих право поляков на кресы?
Если кресы Польше больше не нужны, а польские власти говорят именно так, зачем сызмала вдалбливать польской молодёжи в голову, что кресы - это Польша? Копер и Станчик пишут: "Среднестатистический поляк знает о северных кресах меньше, чем о Суматре и Борнео". И пишут книгу, напоминая современным полякам, что Латвия и часть Эстонии - это тоже, оказывается, кресы, только на север от Польши.
Если Варшава не претендует на кресы, зачем напоминать знатокам Суматры и Борнео, что есть ещё Инфлянты, которые тоже в историческом смысле - Польша? Не затем ли, что продлить эту память в веках и подготовить поляков к тому моменту в истории, когда появится шанс забрать все кресы себе?
Зачем составили т.н. музейную карту Украины и Белоруссии, отметив на ней архитектурные и иные объекты, связанные с Польшей и её культурой? Зачем придумали специальный термин "полоник" (polonik) для обозначения предмета или объекта, тематически связанного с Польшей? Зачем скрупулёзно фиксируют каждую польскую могилу и спешат её архитектурно выделить на общем фоне? Не затем ли, чтобы в будущем иметь повод заявить: "Взгляните кругом, тут одни польские дома, польские памятники, польские музеи, польские могилы. Это польская земля!"?
В первую очередь Польша восстанавливает на кресах объекты с высоким пропагандистским потенциалом – сакральные объекты римско-католической церкви, резиденции польских магнатов, военные и гражданские кладбища. В своих "исследованиях", обосновывая границы "большой Польши", польские историки предпринимают попытки представить польскую шляхту и магнатские роды первыми носителями украинской и белорусской государственности, увязать родословную этой государственности с польским государством.
Конечным результатом этих усилий по "сбережению" польского культурного наследия в Литве, Белоруссии и Украине, как это представляют себе в Варшаве, должно стать превращение этих стран в цивилизационно-идеологический придаток Польши, её геополитический дубликат. А пьесы вроде "Дома на границе" и книги о кресах восточных, северных и прочих должны убедить польского читателя, что на все четыре стороны горизонта от него - польская земля, попавшая в чужие руки.