Заложник ненависти

Об азербайджано-армянской вражде еще в советские временна я знал не понаслышке. Со мной в классе учились как азербайджанцы, так и армяне, и меня поражала неприязнь и враждебность, с которой первые говорили о своих армянских одноклассниках. Не в глаза, правда, а за спиной. Больше всего в этом удивляло то, что я не видел в реальности даже намека на те, прямо-таки демонические черты, которыми они их наделяли. Испытывали ли подобные чувства армяне, я не знаю. Во всяком случае, ничего подобного я тогда от них не слышал.

Когда началась первая война в Карабахе, я учился в институте. И буквально в первые же дни войны армянские студенты собрались и, взяв академические отпуска, отправились воевать. А к азербайджанцам приехали их родственники, скрывающиеся от призыва, и поселились у них в общаге. К моему однокласснику приехало аж шестнадцать (!) родственников, поселившись на несколько лет в его двушке, благо она расположена недалеко от одного из московских рынков, где они и торговали.

Уже тогда меня посетила мысль, что Азербайджан эту войну проиграет. Собственно, я был далек от того, чтобы осуждать этих молодых парней, которые не хотели погибать в братоубийственной бойне (тогда, по советской привычке, мы все еще считали друг друга братьями). Но удивительно было то, что при этом они все были горячими патриотами, считавшими, что «армянские захватчики» должны быть до единого уничтожены или изгнаны со «священной азербайджанской земли». Впрочем, на вопрос, кто именно должен это делать, если они предпочитают торговать в России, я вразумительного ответа так и не получил.

Как мы знаем, эта война, вызвавшая небывалый патриотический подъем и одновременно исход мужского населения призывного возраста, стоившая Азербайджану семи районов, привела к падению режимов Муталибова, а затем и Эльчибея.

Кстати говоря, Гейдара Алиева, пришедшего к власти в республике на фоне сокрушительных военных поражений, анархии и нарастающего хаоса, его оппоненты обвиняли в сговоре с армянами. В частности, указывалось на расформирование им 33 добровольческих батальонов Народного фронта Азербайджана, которое существенно ослабило фронт и привило к дополнительным территориальным потерям.

Однако необходимо учитывать, что эти формирования практически переродились в банды, а произвол полевых командиров превращал страну в «Гуляй-поле», уничтожая остатки государственной власти. И Гейдар Алиев избрал меньшее, как он полагал, из двух зол. Ему так же хватило политической воли и мужества, чтобы прекратить боевые действия, продолжение которых грозило Азербайджану гибелью, что в свою очередь дает повод «рыночным патриотам» до сих пор утверждать, что он украл у Азербайджана победу.

В принципе, его в некотором смысле можно сравнить с Шарлем Де Голлем, который рискнул отказаться от Алжира, чтобы спасти Францию.

Думаю, что Гейдар Алиев прекрасно понимал, что азербайджанская победа над НКР, если она вообще возможна, будет пирровой, поскольку неизбежно закончится тотальным геноцидом населения Карабаха, а подобное Азербайджану не простится.

Как бы то ни было, но Алиев - старший, прекратив войну, навел порядок в стране, действуя подчас весьма жестко, и сосредоточился на развитии экономики и укреплении международных связей. И надо сказать, достиг весьма неплохих результатов в довольно короткий промежуток времени.

Но, к сожалению, его сын унаследовал от папы только жестокость и крайний деспотизм, без малейшего намека на государственную мудрость. Сегодня, когда вновь гремят взрывы, он спекулирует на драматической судьбе беженцев, которые «не могут ждать еще тридцать лет, чтобы вернуться домой». Однако, всем понятно, что люди не ждали тридцать лет, они жили после произошедшей с ними трагедии, устраиваясь на новом месте. И в их семьях уже выросло поколение, для которого Карабах - никакой не дом. Кроме того, не стоит забывать и об армянских беженцах из Азербайджана, которых ничуть не меньше.

И если бы те деньги, что он сегодня тратит на оружие, снаряды, оплату услуг наемников – «джихадистов» и турецких инструкторов, Алиев пустил на развитие страны, в том числе и социальную сферу, то беженцы и их потомки едва ли захотели бы куда-то трогаться с обжитого нового места (если такое желание у них сегодня есть). Может быть, тогда и все захотели бы жить в богатом и процветающем Азербайджане.

Вместо этого Ильхам Алиев в течение семнадцати лет своего президентства культивировал реваншизм и ненависть к армянам, превратив эти чувства в главную национальную идею Азербайджана. Своего рода живым символом этой политики стал Рамиль Сафаров - азербайджанский офицер, убивший топором в 2004 году спящего армянина Гургена Маргаряна, вместе с которым он проходил обучение в рамках программы НАТО «Партнёрство во имя мира» в Будапеште. В 2006 году в Будапеште он был приговорён венгерским судом к пожизненному тюремному заключению.

31 августа 2012 года он был передан Азербайджану для дальнейшего отбытия наказания (по некоторым данным, фактически, выкуплен Баку), где Сафарова встретили как героя, он получил в подарок квартиру и был повышен до майора, с выплатой жалования за восемь лет, которые он провёл в заключении.

Азербайджанский омбудсмен Эльмира Сулейманова заявила, что «Сафаров должен стать примером патриотизма для азербайджанской молодёжи». А народная артистка СССР Зейнаб Ханларова заявила, что в мире есть два героя — Ильхам Алиев и Рамиль Сафаров, и что будь она на его месте, то поступила бы точно так же.

Но в результате сам Алиев стал заложником такой национальной идеи, которая и привела его в сегодняшний тупик, из которого он теперь не знает, как выбраться. Никакого блицкрига не получилось. Хотя определенные результаты на этот раз и достигнуты, но они абсолютно не оправдывают ни понесенных потерь, ни «тридцати лет ожидания».

Ресурсы, подготовленные для захвата Карабаха, оказались недостаточными. Террористы, переброшенные на фронт из Сирии и Ливии, положение не спасают, зато вызывают немалое недовольство России и Ирана.

Алиев врет своим гражданам и выключает Интернет, прекрасно понимая, что долго это продолжаться не может. Несмотря на запрет любой «непатриотичной» информации о реальном положении дел на фронте, люди уже поняли, что никакого триумфального «освобождения» Карабаха нет. Что армянские старушки, как это уверяет бакинский агитпроп, вовсе не вывешивают плакаты на азербайджанском языке «Добро пожаловать!». Раненные солдаты, которых везут сотнями с фронта, рассказывают совсем другие вещи. Уже ясно, что Азербайджан влез в очередную затяжную войну, которая истощит его ресурсы и унесет тысячи жизней молодых мужчин.

Алиев был бы рад, «объявив» победу, свернуть боевые действия, но Турция, в зависимость от которой он погружается все больше и больше, требует от него продолжения войны «до полной победы». Или хотя бы до включения Турции в состав сопредседателей Минской группы (на что никогда не пойдут ни Армения, ни Россия, ни Франция).

Впрочем, он и сам понимает, что если сейчас сыграет назад, то, скорее всего, ослабит свои позиции настолько, что будет снесен своими противниками, а его место займет уже полностью турецкая марионетка.

Ему, конечно, могла бы помочь Москва, но своими преступлениями в Карабахе, в том числе, и против граждан России, он серьезно ограничил возможности для этого.

Таким образом велика вероятность того, что эпоха Алиева, ставшего заложником ненависти, приближается к своему завершению.