Он приготовился к смерти и даже начал радоваться своей слепоте, что не видит окружающего его безумного шабаша. Вдруг тишину прорезал зычный мат, заставивший притихнуть палачей.

- А ну, все от него… Серега, Каток, ты?

В сознании все перевернулось. Он не называл свой позывной здесь никому. Откуда он может знать? Хотя стоп… Голос показался знакомым.

- Ты откуда меня знаешь?

- Да я с тобой служил срочную. Все. Не бойся, тебя никто не тронет. Сейчас мы тебя отвезем в больницу.

Войну он начал с полуржавым автоматом в окопе возле поселка Металлист. Тринадцать добровольцев, не имея тяжелого оружия, целый месяц сдерживали группировку противника, укомплектованную бронетехникой.

«Сейчас смешно об этом говорить, но смять нас могли в два счета. Автоматами и коктейлями Молотова против танков много не навоюешь. По нам били с утра до вечера, чем только могли, но идти в атаку укры не решались. Их что-то держало на месте как прикованных», - вспоминает он.

Вопрос разрешился, когда к ним на позицию вышли разведчики «Мангуста», ведя с собой пленного офицера ВСУ. Решив утолить любопытство, бойцы его спросили, «почему не наступаете». На что получили честный ответ: «Мы боимся, что за вашими позициями стоит российская армия».

- Нет духа у них, чувствуют свою неправоту, а умирать неизвестно за что, кому ж охота, - говорит наш герой.

Сергей Катков до событий 2014 года был бригадиром проходчиков на одной из шахт возле Луганска. Когда война пришла на его землю, Сергей привел в ополчение почти всю свою бригаду.

Срочную службу еще в советской армии Катков проходил в танковых войсках. Как раз началось формирование бронетанковой группы ополчения ЛНР, куда начали стягивать со всех подразделений специалистов имеющих навыки обращения с танком. Его зачислили наводчиком, а позывной «Каток» за ним закрепился еще с армейских времен.

Ярость благородная

Лето 2014. ВСУ отчаянно рвутся к границе с Россией, пытаясь перекрыть единственную дорогу, по которой на тот момент снабжался осажденный Луганск. Положение было катастрофическое. Рассматривались даже планы партизанской борьбы в случае успеха украинской армии.

Принято решение нанести мощный удар по поселку Хрящеватое, что бы отбросить противника и не дать замкнуть котел.

…Была полная неразбериха, вспоминает «Каток».

«Мы не знали, кто атакует с нами с лева, кто справа. Не было четкого плана. Согласованных действий. Отсутствовала радиосвязь, а устные команды порой противоречили друг другу. Однако, несмотря на все трудности — атака завершилась успехом и населенный пункт был освобожден. Тогда первый раз был уничтожен карательный батальон «Айдар». Спастись удалось лишь их командиру, который вовремя унес ноги, бросив солдат».

Пленных айдаровцев вывели на главную улицу и поставили на колени. При обыске у одного просмотрели телефон и от увиденного видавшие многое суровые мужики хватались за сердце и плакали, как может плакать только сильный человек, видя страдания другого. На видео, отснятым карателем и в пылу боя забывшем избавиться от телефона, были кадры издевательств над мирным населением и даже детьми.

- Во мне закипела тогда такая ярость, - описывает свое состояние «Каток», - что вылей на меня хоть бочку холодной воды, я буду все равно кипеть.

От самосуда боевиков тогда спасло приехавшее начальство. Но был отдан приказ впредь боевиков «Азова», «Торнадо», «Айдара» и прочих националистических формирований в плен не брать.

Следующей была Новосветловка. Танк «Катка» неожиданно из-за поворота выскочил на группу айдаровцев. Каратели, видимо, уже были деморализованы и попытались сдаться — бросали оружие и с распростертыми руками падали перед танком ниц.

- Мехвод кричит: «Что делать?» Командир сказал: «Дави их нах…»

На войне нет места гуманизму, эти сказочки хороши лишь в репортажах штатных пропагандистов и дешевых фильмов о войне, которой не бывает. Война — это кровь, ненависть и месть. Видя, как нелюди разрубили топором трехлетнюю девочку и ее молодую маму, которую перед этим изнасиловали, в сознании остается лишь одно — изверги не должны жить. Они не достойны жить. Ходить по одной с нами земле и дышать этим воздухом.

И я положу этому конец, я должен, и я это сделаю, иначе я не солдат. Поэтому дорогой читатель, если ты берешься судить этого человека, сначала слезь со своего удобного дивана, влезь в его шкуру, пройди то, что он прошел. Увидь то, что видел он, тогда и делай выводы.

Дебальцево

Морозным утром 8 февраля поступил приказ занять небольшое село Новогригорьевка, которую, по данным разведки, обороняло небольшое подразделение батальона «Кривбасс». Тяжелого вооружения выявлено не было, и посему задача казалась легкой.

Но трудности начались еще перед началом атаки. По не выясненным причинам, в последний момент поддержать атаку отказались казаки атамана Козицына. В итоге выдвинулась бронегруппа из пяти танков в сопровождении всего … двадцати (!) пехотинцев.

Сначала все шло удачно, и меткий выстрел «Катка» оставил дымящиеся запчасти от "зазевавшийся" БМП. На подступах к селу 300 метров открытая местность, которую планировали быстро проскочить.

И тут начался кромешный ад. С разных сторон мчащиеся танки начали расстреливать с ПТУРов.

Задымился первый танк, за ним вперед вырвался второй — у которого тут же снесло башню. Впереди показались украинские танки. И «Каток» понял, что их заманили в ловушку — в открытом поле они сейчас отличная мишень.

«Танк на три часа!» - раздался голос командира. Он успел повернуть ствол в нужном направлении. Выстрел — и грозный зверь запылал. Но тут же раздался взрыв, и их танк замер на месте. Перебило гусеницу. Они поняли, что у них считанные секунды покинуть танк, иначе обречены. Но есть что-то в русском солдате, что в критическую минуту мобилизирует его волю. Приходит понимание, что от него сейчас зависят жизни его товарищей. Это «что-то» заставляет невероятным усилием преодолеть чувство страха и уже не думать о себе.

…«Каток» не помнит, кто из экипажа предложил остаться, но решение продолжить бой было принято единогласным.

Их танк остался единственной боеспособной единицей, и они прикрывали отход своих. Танкисты простились друг с другом, и каждый мысленно попрощался с родственниками. «Каток» приложил к губам фотографию дочери.

Последний бой геройского экипажа начался. Один выстрел, второй третий. Главное — успеть расстрелять как можно больше боеприпасов. В триплекс Каток видел, как точно ложатся его снаряды. На какой-то момент противника охватила паника. Их, видимо, уже списали со счетов, а зря.

Враг быстро пришел в себя, и вся огневая мощь теперь сосредоточилась на неподвижном танке. Ударом в башню заклинило пушку, следом раздался мощный взрыв.

…Перед глазами возник огненный шар. Стало нечем дышать, командир впопыхах сделал перекличку: «Все живы?» — «Все!» — «Открываем люки, прыгаем на «три»!».

«Раз! Два! - они слышали хрип командира в дыму. - Три!». Танкисты открывают люки, и тут в башню попадает снаряд ПТУРа, который по касательной срикошетил вверх! Взрыв! Пламя! У Катка все поплыло перед глазами и стало темно.

Что было дальше, описывает командир экипажа. Его выкинуло на несколько метров из танка. Несколько минут был без сознания, очнувшись, увидел разбитый, горящий танк. Обстрел продолжался, но менее интенсивно.

Собравшись с силами, командир с трудом встал, подошел к танку, попытался взяться за него рукой. Но вдруг обнаружил свою руку, висящей на сухожилиях в районе локтя. Собрался с духом, заглянул внутрь, а там была жуткая картина: дым, копоть, огонь, смешанные с кровью, кусками мяса, клочками одежды на искорёженном металле. Казалось, танк сросся со своими танкистами.

Тело наводчика-оператора, изуродованного на куски, и вид вытекшего глаза на окровавленном лице бездыханного «Катка» шокировал командира. Он подумал, что его боевой товарищ мертв, и… побрел в направлении своих.

Взрывной волной ПТУРа «Катка» снова забросило в танк. Он очнулся от того, что вдохнул пламя. Попытался открыть глаза, а перед ним темнота!

Осознание того, что ослеп пришло не сразу. Нащупал подсумок, в котором была граната Ф-1 и магазины к автомату. Первая мысль — выдернуть чеку и взорвать себя с оставшимся боекомплектом. Но снова он вспомнил о дочери, фотография которой у него прикреплена на приборной доске. «Каток» наощупь стал искать заветную карточку. Правая рука перебита и не работает, дотянулся до фото левой рукой, поцеловал ее тем, что осталось от губ, и решил, что ради нее должен жить во что бы то не стало.

Сергей нащупал люк и стал вылезать. Вдруг кто-то подлетает к танку, хватает за шиворот, кидает на землю и начинает тушить! Оказался парень из пехоты. Сбив с танкиста пламя, парень, успевал одной рукой стрелять в сторону врага, а второй тащил, как мог, ослепшего наводчика за танк. Вдруг что-то звякнуло, и гусеница сложилась прямо на ногу «Катку». Раздался взрыв. И Сергей снова потерял сознание. Когда очнулся, начал ползать на ощупь вокруг танка — искал своего спасителя. «Братишка ты где!». Но ответ — лишь автоматные очереди и взрывы мин.

Подумав, что парень погиб, «Каток решил ползти к своим. Мина взорвалась в считанных метрах. Резкая боль в ногах! Осколками посекло ноги, одна из которых была уже повреждена упавшей гусеницей танка.

Собрав волю в кулак, Сергей пополз в направлении своих позиций. Вернее, он так думал, что своих.

В плену

По промерзшей земле, через боль, преодолевая каждый метр, оставляя за кровавый след и вырубаясь, он полз. Потерял счет времени и, лишь услышав голоса, упал без сил. «Наконец-то наши», - пронеслось в голове.

«Братва, помогите!», - захлебываясь кровью, крикнул из последних сил «Каток».

Его кольцом обступили несколько человек.

- Зброя е?

Случилось худшее из того, что можно было ожидать. Ослепший танкист перепутал направление, несколько часов полз в направлении вражеских позиций и наткнулся на украинскую ДРГ.

- Нет, - осевшим голосом ответил танкист, а в это время левая рука нащупала гранату. Палец правой руки нащупал кольцо. Рывок! …Но перебитая рука отказала, сил не было, и кольцо не поддалось!

- Лягай! - раздался истошный крик, и бравые вояки посыпались на землю вокруг него как горох. Недолго думая, «Каток» засунул гранату в рот, пытаясь зубами разжать усики, но нет зубов! Последняя возможность — выдернуть чеку лишь только о землю. Но враг упредил эту попытку ударом приклада по голове. И снова отключка.

…Очнулся, когда тянули волоком за ноги. Потом переложили в плащ-палатку. Разрезали куртку, сделали какой-то укол и он снова отключился. А позже начался настоящий ад — две недели пыток с имитацией расстрела.

- Скажи спасибо, что не попался «Азову». Те танкистов ненавидят и из пленных делают тюльпан, человека подвешивают за ноги и режут кожу полосками, она потом распадается как тюльпан. А мы тебе просто голову отрежем, - резвились украинские «освободители».

Он уже не надеялся выжить и подумывал свести счеты с жизнью, но удача улыбнулась ему снова, послав ангела спасителя в лице командира роты, в которой он проходил срочную службу. Одному Богу известно, как в этом окровавленном и изуродованном теле через много он лет узнал своего подчиненного. После вмешательства ротного Каткова отправили в гражданскую больницу, а 22 февраля во время первого большого обмена пленными, «Катка» вернули домой.

Своего спасителя «Каток» больше не видел, и о его дальнейшая судьба ему не известна, но чувство благодарности Сергея переполняет до сих пор.

Дома

Сразу привезли в больницу в Стаханов, потом в Луганск. И началось лечение которое до сих пор не закончилось.

В госпитале «Каток» встретил командира танка, которого считал погибшим. Раненый командир трое суток в Новогригорьевке прятался по канавам, но сумел выползи на наши позиции. Позже он вернулся в строй и сейчас снова командует танком.

От него Сергей узнал историю механика. Его тогда сильно контузило. Вечером танкист пришел в чувство и выполз прям на казаков Козицина, которые прибыли спасать раненых. Он тоже думал, что экипаж погиб, и лишь ему удалось чудом выжить.

Увы, как зачастую бывает на войне, за Дебальцево геройский экипаж не получил никаких наград. Вообще! Более того, им сказали, что их там вообще не было, а ордена и медали зачастую носят те, кто в районе Дебальцево даже не воевал. Но это уже совсем другая история.