​Последний бой комбата «Мамая». Последние кадры и последние слова

Олег погиб год назад. Он был одним из последних ярких Командиров Республики. Их ряд не так уж велик, в нём и сейчас одновременно стоят погибшие и живые. Стрелков, Захарченко, Моторола, Гиви, Ахра, Ходоковский, Медведь… Кому-то не удалось долго провоевать, например Медведю, но о нём говорят до сих пор. Кто-то, своей харизмой сразу привлёк к себе нас, репортёров, а мы уже дальше раскручивали, и без того, яркие образы, сверкающие на фоне войны. Но кто-то скромно оставался в тени. Таким был Мамай.
Никак не получалось у меня съездить на позиции бригады «Пятнашка», хотя воевали её бойцы на очень опасных участках: Авдеевская Промка и Крутая Балка. Договаривались мы с «Мамаем», договаривались… Пять раз, семь, восемь… А я не ехал и не ехал. Ну не получалось. Я думаю, что Олег посчитал, что я его тишком игнорирую. Конечно, это неправда, слава Богу мы, уже перед его гибелью в этом разобрались.
Четырнадцатого мая, мы очередной раз договорились с Мамаем ехать на Промку. Но утром меня пригласил на встречу тогда Глава ДНР Александр Захарченко. Мы поговорили и появилась срочная, интересная для наших «Вестей» тема. Встречу с Мамаем перенесли на среду. Но, в назначенный час, вместо отъезда в «Пятнашку» я стоял в прямом эфире программы «Шестьдесят минут». Потом поехал к Олегу, он был слегка расстроен: у младшего сына был день рождения, но Мамай, из-за наших общих планов, отложил свою поездку в Россию, во Владикавказ.
Бывают стечения обстоятельств. Счастливые и трагичные. Для Олега эти обстоятельства сошлись семнадцатого мая 2018 года. Днём мы прибыли на базу бригады. Настроение у Олега было приподнятое.
Сходу он меня удивил.
- На Промку не едем.
- О-па! А куда?
- Поедем на Крутую Балку.
- А там есть, что снимать?
- Там всё отлично будет.
Через час автогонок мы спешившись метров за восемьсот до позиций. и мои ребята стали надевать каски и бронежилеты. Олег усмехнулся:
- Погибнуть боишься?
- Так мы всё время так ходим. Зачем лишний раз рисковать?
- Саня, чему суждено, то обязательно произойдёт.
До гибели Мамая оставалось десять часов.  
На позицию одной из своих рот Олег прибыл, как прораб на любимую стройку. Люди и так работали, но с появлением Мамая опорный пункт превратился в растревоженный муравейник. Всё шевелилось. Кто-то досками обшивал стенки ходов сообщений, кто-то рыл окопы, кто-то колол дрова или устраивал новое место для генератора. Ни о какой стрельбе и войне не было речи, режим тишины был выгоден обеим воюющим сторонам — украинцы тоже копали.
Первая мина, в сторону самого села, Крутой Балки, прилетела в восемнадцать часов. Работы не останавливались. Когда стемнело мы спустились с Мамаем в блиндаж, перекусили. И вот тут началась стрельба. Бой шёл не менее двух часов, а это совершенно обычное для Крутой Балки дело. И тут над нами начали рваться гранаты от СПГ. Сначала я подумал, что на нас кидают фосфор, - осколки, после громких хлопков над нашими головами, яркими струями расходились по сторонам, как от фейерверка. Один пролетел над плечом Мамая, это попало в кадр нашего второго оператора Игоря Уклеина.
Мамай отдал команду:
- Все в укрытие! Остаюсь я и наблюдатель.
Уклеин добавил:
- Я тоже останусь.
- Нет!
Мы все зашли в укрытие, гранаты от АГС рвались в нашей траншее, но мы были уже под навесом. Рядом был со включённой камерой оператор Паша Выдрин. Стрельба затихла. Олег Мамиев, обращаясь к Уклеину, произнёс последние в своей жизни слова:
- Пойдём, я тебе покажу работу после АГСа!
Они завернули за угол траншеи, в двух метра от нас, и сразу начался грохот. Четыре гранаты от АГС, в кадре Уклеина, разорвались над головой Мамая.
Потом некоторые «товарищи» судачили, что всё началось из-за репортёров, это, мол, они подзадоривали «Пятнашку», чтоб бойцы первыми начали стрелять. Кто-то рассказывал, что я, репортёр Сладков, лично стрелял по украинским позициям из пулемёта, и вот тогда в ответ прилетели гранаты. Эх… Сплетни всегда обрастают дерьмом. Мамай погиб не «раззадоривая противника», а защищая гражданских людей, защищая, в том числе, и нас, репортёров. У меня сохранён каждый кадр. Всех деталей той ночи я вам показать не могу, война, с её открытыми ранами, с залитыми кровью окопами и моментально пришедшей бедой выглядит не очень приятно, её видеть не стоит. Но всю атмосферу, просмотрев мой коротенький фильм, вы поймёте.
Одно точно: Мамай погиб, как настоящий командир, с рацией в руках, на своём Капитанском Мостике.