Попытки «майдана», предпринятые в российской столице 27 июля и 5 августа, как-то сразу вышли за рамки «мирных протестов». И это не только многочисленные факты насильственных действий протестующих в отношении стражей порядка. Практически сразу же после событий последней субботы июля представители оппозиции запустили в соцсетях проект «Сканер», предназначенный для выявления и предания огласки личных данных сотрудников правоохранительных органов, обеспечивавших общественный порядок во время акций «протестующих». Для чего?

Как указывают создатели «Сканера» в своем манифесте «Как наказать палачей», их задача – осуществление «гражданского правосудия», под которым понимается организация травли людей, выполняющих свой служебный и воинский долг, чтобы «сделать их жизнь невыносимой».

Но это только «парадная версия». Есть все основания предполагать, что создатели российской версии печально известного украинского «Миротворца» (интернет – ресурс с «проскрипционными списками») вовсе не собираются ограничиваться психологическим давлением на защитников общественного порядка и спокойствия.

Так, синхронно с запуском «Сканера», в сети появились призывы к актам насилия и к убийствам не только полицейских и россгвардейцев, но и их близких. Так, в Москве был задержан 30-летний блогер Владислав Синица (пользующийся псевдонимом Максим Стеклов), призывавший в соцсети убивать детей (!) сотрудников Россгвардии и полиции, обеспечивающих безопасность во время несогласованных акций.

Можно не сомневаться, что с помощью призывов к индивидуальному террору против сотрудников сил правопорядка «пятая колонна» стремится не только их деморализовать, но и спровоцировать на предельно жесткие действия в отношении рядовых уличных провокаторов, тем самым обеспечивая эскалацию напряженности и раскол в обществе.

Напомним, что аналогичным образом действовали революционеры более 100 лет назад во время революции 1905 года. Тогда тоже составлялись списки с именами и адресами «контрреволюционеров». Причем очень скоро в них, помимо полицейских и жандармских чиновников, оказались и такие противники Всероссийской октябрьской политической стачки как, например, трамвайные вагоновожатые почтовые и телеграфные служащие, железнодорожники, отказавшиеся прекратить работу, священники и журналисты, призывавшие к гражданскому миру и к соблюдению клятвы верности монарху. Были созданы специальные «летучие отряды» для осуществления террора против врагов революции. С помощью оголтелой антигосударственной пропаганды и таких мер провокаторам удалось в короткие сроки довести ситуацию в стране до вооруженного восстания.

Но если в Москве на подавление мятежа были брошены элитные воинские части, абсолютно преданные Государю, и с их помощью сравнительно быстро были восстановлены законность и общественный порядок, а в Санкт-Петербурге вооруженные выступления мятежников были предотвращены (преимущественно оперативными методами), то в ряде провинций, где концентрация войск была меньше, ситуация складывалась куда более драматическая.

Ситуация усугублялась идущей войной с Японией, которая требовала отвлечения значительной части Вооруженных сил. Напомним, что спустя 12 лет, в 1917 году, когда все боеспособные части были на фронте, оказалось некому защитить даже столицы.

Кстати, обе русские революции – первая и вторая, представляют из себя прекрасный пример гибридной агрессии (по современной классификации) против нашей страны. Управляемые и финансируемые из-за рубежа, они сочетались с тяжелыми войнами, которая страна была вынуждена вести против внешнего врага. При этом, во время революции 1905 года Великобритания, США и некоторые другие страны Запада вели против нашей страны информационную и экономическую войну.

Собственно, поддержка революционных, сепаратистских и иных подрывных движений является важным и непременным атрибутом гибридной войны, ставшей сегодня одним из излюбленных орудий Западного блока.

Сравнительно недавно в своем выступлении на ежегодном собрании Академии военных наук этой темы коснулся начальник Генштаба генерал армии Валерий Герасимов.

В контексте гибридной войны, уже фактически ведущейся против нашей страны, он, в числе прочего, поднял вопрос о необходимости создания и совершенствования сил территориальной обороны, способных осуществлять защиту и оборону объектов инфраструктуры, бороться с диверсантами и подрывными элементами, а также участвовать в поддержании и охране общественного порядка. И это действительно так. После «укрупнения» территориальных органов внутренних дел в ряде регионов России полицейских не хватает даже для дежурства в опорных пунктах.

Валерий Герасимов совершенно справедливо отметил, что для решения этих задач потребуется такое количество личного состава, которое значительно превышает мобилизационные ресурсы и ВС РФ, и других силовых структур. Исходя из этого, отметил генерал, необходимо изыскивать новые формы увеличения военно-обученного резерва без роста военных расходов.

Очевидно, что речь идет о необходимости создания ополчения для решения подобных задач. Подобные структуры уже существуют в Польше, странах Балтии, Иране, Венесуэле, и многих других государствах, столкнувшихся с гибридными войнами, или их опасающихся.

Аналогичная структура, называемая «истребительные батальоны», была и в нашей стране. В годы Великой Отечественной войны так назывались вооруженные отряды добровольцев, не подлежащих немедленному призыву в действующую Армию.

В их задачу входила борьба с вражескими диверсантами, агитаторами и пособниками, с бандитами, они охраняли общественный порядок, а также важные и уязвимые объекты в тылу. В случае прорывов фронта неприятелем они направлялись на передовую, а в случае необходимости становились костяком партизанских отрядов.

После освобождения западных областей СССР они приняли участие в уничтожении профашистского террористического бандподполья. Кроме того, они являлись своего рода учебно-кадровым резервом РККА (часть «ястребков» в дальнейшем призывались в действующую армию). Немаловажно, что большая часть бойцов истребительных батальонов (кроме освобожденного комсостава) продолжала работать на предприятиях народного хозяйства, освобождаясь от работы лишь на караулы, патрулирование, учебные и другие мероприятия. Отметим, что большую роль в этих подразделениях играли ветераны Японской, Первой мировой и Гражданской войн, которые не подлежали призыву по возрасту или состоянию здоровья.

Гитлеровцы, планируя войну против СССР, уделяли огромное внимание организации подрывной работы в советском тылу, хотя до нынешних гибридных операций Запада они явно не дотягивали, да и не обладали столь значительным числом сторонников и подготовленной «пятой колонной» (о ней Валерий Герасимов также говорил) на нашей территории, как сегодняшние враги России. То есть, сегодня потребность в истребительных батальонах (или территориальных силах самообороны) гораздо выше. Достаточно сказать, что в некоторых местах на западе нашей страны нет ни одного подразделения ВС или Россгвардии, а участковый приходится один на два района. А ведь на этих территориях находятся дороги, мосты, ЛЭП, подстанции, заводы и многие другие жизненно важные объекты инфраструктуры, которые в случае чего даже и защитить некому.

Впрочем, вернемся к событиям Первой русской революции, когда войска были задействованы в столицах и крупнейших центрах Империи, а также в Манчжурии, Порт-Артуре и на Дальнем Востоке. Тогда удержать ситуацию под контролем удалось только благодаря народной контрреволюции. В тот момент ополчения или истребительных отрядов в Российской Империи не было, но лояльное, патриотически настроенное население самоорганизовалось на базе общин, артелей, церковных приходов в группы самообороны, в монархические боевые дружины.

Впрочем, к началу Всероссийской стачки монархическое движение было еще не оформленным и проявилось в стихийных, массовых антиреволюционных выступлениях русских (и не только) людей.

Так, например, еще летом 1905 годав Нижнем Новгороде портовые рабочие собрались и силой разогнали революционную демонстрацию под красными флагами.

В Москве патриотически настроенные граждане отправлялись по собственному почину и по-своему учили красных смутьянов, заставляя снимать шапки перед царскими портретами.

В Архангельске несколько тысяч русских рабочих с царскими портретами и иконами, с пением «Боже, Царя храни» прошли по городу, где столкнулись с революционной демонстрацией. Отставив в сторону портреты и иконы, рабочие засучили рукава и крепко поколотили «демократов».

В Ярославле произошло столкновение патриотической манифестации с революционной. Революционные боевики стали стрелять в безоружных, ранив четырех русских патриотов. Зазвучал набат, на который сбежалось большое количество горожан с камнями и кольями. К вечеру все революционеры и их сторонники попрятались, а улицы патрулировали группы патриотической общественности.

Во Владимире патриоты после разгона «демократического митинга», вызванного кощунством и оскорблением Государя, организовали монархическую манифестацию, после которой, разбившись на группы, стали по отдельности разбираться с зачинщиками местного революционного движения. Причем была разгромлена явочная квартира революционеров, и публичный дом, содержащийся родственником одного из «демократов».

В Твери монархисты взяли штурмом городскую управу, захваченную отстреливающимися революционерами.

В Сызрани патриоты-дружинники отбили уже захваченный революционерами город.

В Казани, где губернатор откровенно струсил, а полиция самоустранилась от происходящего, законная власть оказалась удержанной только благодаря самоотверженным действиям патриотов – русских, татар, чувашей.

Боевые дружины монархистов были созданы в Архангельске, Вологде, Гомеле, Екатеринославе, Киеве, Кишиневе, Москве, Одессе, Тифлисе, Ярославле.

В них вступали студенты, гимназисты, ремесленники, мелкие торговцы, рабочие, низшая заводская администрация.

Подавив сопротивление революционных мятежников, патриоты взяли на себя охрану общественного порядка. Заведующий полицией на Кавказе рапортовал в департамент о том, что дружинники Тифлисского патриотического общества, «не ограничиваясь пассивной ролью указателей на политически неблагонадежных лиц», начали производить патрулирование, осуществлять различные следственные действия, обыскивая и задерживая подозреваемых «без участия полицейских и жандармских чинов».

Можно с уверенностью сказать, что если бы не народная контрреволюция, то история первой русской смуты могла закончиться иначе. Так, как произошло через 12 лет, когда русские люди в силу целого ряда причин не смогли и не захотели защитить монархию.

Возвращаясь к сегодняшнему дню, отметим, что ополчению, будь оно создано, вовсе не обязательно должно разгонять митинги «пятой колонны». Достаточно будет, если оно сумеет взять под охрану критически важные объекты инфраструктуры, которые часто становятся объектом атак «революционеров», а также в ряде случаев займется защитой граждан и их имущества от «революционного» криминала.

Как показали событий Русской весны и войны в Донбассе, в стране есть немало подготовленных людей с мощной патриотической мотивацией и структуры, которые их объединяют, – это казачество, Союз Десантников, «Боевое Братство», ветеранские организации, военно-патриотические и стрелковые клубы. Причем, в отличие от 1941 года, есть чем вооружить и экипировать бойцов территориальной обороны – склады переполнены всем необходимым.

Ключевой и принципиальный вопрос – готова ли власть доверить защиту страны от гибридных угроз, от внешних и внутренних врагов вооруженному народу?

Можно не сомневаться, что в российских властных структурах найдется немало противников такого решения. Можно напомнить, как, например, Герман Греф заявлял о том, что народу не то что оружие доверить, а ему нельзя даже правдивую, не препарированную информацию.

А шеф Россгвардии, Виктор Золотов, порывается разоружить даже такие государственные немногочисленные военизированные структуры вроде ВОХР РЖД или Спецсвязи, которые гипотетически могли бы быть привлечены к решению хотя бы некоторых из задач территориальной обороны. Однако, по мнению генерала, именно эти структуры являются основными поставщиками оружия на криминальный «черный рынок» (интересно, каким образом?).

С другой стороны. Можно вспомнить, что в 1999 году в приграничных с Чечней районах были созданы вооруженные отряды самообороны из местных жителей, а во время «Крымской весны» казакам, защищавшим перешеек полуострова, были розданы автоматы с арсеналов ЧФ по предъявлению паспорта (кстати, ни один ствол не пропал, все были возвращены на склады).

Отметим, что вооружать народ не боялся не только тоталитарный сталинский режим. В КНДР отряды территориальной обороны, называемые Рабоче-Крестьянской Красной Армией, насчитывают 3,5 млн человек. Хватит ли политической воли у нашего руководства на создание таких формирований, которые, помимо своих основных задач, смогли бы так же оказывать содействие полиции и МЧС?

Не менее важен вопрос: захочет ли народ защищать существующую власть, которая никак не освободится от «либерального наследия» и как будто специально подыгрывает «пятой колонне», подбрасывая ей один за другим поводы для народного недовольства? Ведь одно дело – пассивно отвергать призывы революционеров, и совсем другое – активно противостоять внутренним врагам Отечества, если надо – с оружием в руках. Таким образом, вопрос о противостоянии народной контрреволюции гибридным угрозам остается открытым.