Бывает, приходят оповещения о поступившем сообщении, после которых выдыхаю с облегчением. Живой. Но следом несется тревожная мысль — что-то случилось. Телефон жужжит снова и снова, принимая сообщения за сообщением.

«Сбегал на передок, пацанам станции зашитые передать».

«В итоге попал под накат наших на укров».

«А укры в ответ с миномёта наложили».

«Царапки словил».

И фотография с той самой «царапкой». С виду ничего серьезного. В детстве все коленки, да бока были в таких синяках. Значит, отделался мой случайный знакомый легким испугом.

***

С ним познакомились не на передовой. Даже не работа меня свела с мобилизованным из Санкт-Петербурга. Все решил случай, вернее, совместная поездка до железнодорожного вокзала в Ростове-на-Дону. Всю дорогу до административной границы ДНР с Ростовской областью ехал молча, слушал, как незнакомый мне парень в военной форме с переднего сиденья рассказывает о том, как меньше часа назад добирался с позиций в районе села Мемрик, где на тот момент проходила линия фронта. Из окопов сразу на поезд домой до Питера. Чуть позже узнаю, что отпуск у него совпал с днем рождения отца, который пристально следит за всеми пертурбациями линии боевого соприкосновения. Когда у сына появлялся интернет, ему обязательно приходило сообщение с каким-то видео с передовой от отца, который сопровождал своими хлесткими комментариями ролик из интернета.

После погранпункта решил подойти к солдату познакомиться. Из вещей у него был всего пустой рюкзак. Никаких баулов, набитых добром из богатых хат бывших украинских поселков. Даже микроволновку не тянул в свой обнищавший Санкт-Петербург. Чем будет хвастаться перед отцом и остальной родней – ума не приложу. Ни одной диковинки украинской цивилизации. Засмеют.

— А ты же на Покровском направлении воюешь?

— Да, я связист.

Протянул руку знакомцу. Солдат представился необычным образом.

— Александр.

То ли место знакомства подразумевало такое представление, то ли боец даже на закате второго года участия в боевых действиях так и не привык к своему позывному и предпочел озвучить свое имя, а не военное прозвище. Многих военных я так и до самой их смерти знаю только по позывным. Этот случай был исключением из правил. Может, это и к лучшему. Какой позывной у Саши – узнал чуть позже.

Пока ждали автомобиль с проверки, перекинулись несколькими фразами об актуальной обстановке с передовой. Большую часть времени говорил Саша, а мне нужно было только слушать и запоминать, так как на тот момент на этот участок фронта пробраться мне не удавалось.

Пока боец не отрывался от своего рассказа, в свете фонарей мне удалось разглядеть его лицо, с заднего сиденья автомобиля мне было видно только его левое ухо. На вид это был молодой парень, точно до 30 лет. Высокий, с голубыми глазами и короткой стрижкой. Пытаюсь вспомнить какие-то особенности, но не могу ничего вспомнить. Переодеть его в гражданскую одежду – ни в жизнь не скажешь, что это ветеран, а не рядовой обыватель любого российского города. То, что он родом из Санкт-Петербурга, выдавала его чистая русская речь, без вкраплений уместных и не очень матерных слов или повторяющихся паразитов, дающих понять, что словарный запас у собеседника скудный. Саша был не из таких. Для своих историй выбирал подходящие слова, птичьим языком не пользовался, всякий раз переспрашивал, если видел на моем лице, что что-то из его лексики мне стало непонятно. Такому бы в педагоги, а не с катушкой бегать по полям, да промзонам. Быть может, в будущем все будет, а пока так.

Впрочем, Саша не из гуманитариев. Он технарь. Срочную отслужил, чтобы попасть на завод, ради которого пошел учиться на инженера, но не взяли без военного билета. На заветное предприятие устроился аккурат перед самым началом СВО, а уже осенью 2022 года начальник их с коллегами вызвал к себе. Саша сразу понял, о чем пойдет разговор. Так он и очутился в зоне боевых действий.

— Понимаешь, я всегда хотел все делать по правилам, — объяснял уже опытный солдат, пока мы пили кофе у заправки где-то в Ростовской области.

Вторую часть пути салон автомобиля слушал военные байки. Из попутчиков никто не был причастен к боевым действиям, поэтому внимали каждой истории. Должно быть, вернутся домой к родным и будут их пересказывать.

Выгрузились на вокзале около 7 вечера. У входа, как обычно, было множество автомобилей. Останавливались, из салона выбирались пассажиры, забирали огромные чемоданы и шли в зону досмотра. Мы стояли чуть поодаль от входа. Периодически к нам подходили настырные попрошайки, чья одежда выглядела дороже нашей в разы, а после получения отказа с проклятиями уходили к следующим жертвам своих афер.

— Когда нас призвали, сразу отправили в Курскую. Мы должны были быть там, где укры прорвались. В январе 2023-го нас в ДНР перевели. После того прилета по ПТУ в Макеевке, где мобилизованные погибли на Новый год. Нас на их место прислали. Отправили нас в поселок, может, знаешь, Минеральное называется.

— О, конечно же. Через этот поселок раньше катались в Горловку или на позиции в Авдеевской промзоне. А потом наступил 2022 год, и Минеральное вновь стало в больших объемах принимать на себя снаряды ВСУ.

— Тогда ты должен знать тетю Таню. Ох, если бы не эта женщина, мы бы там не выжили. Она нас и обстирывала, и кормила. Хотя поначалу мы с опаской отнеслись к ней. Она еще все приходила к нам, что-то спрашивала, пыталась помочь. А мы же не знаем, что тут и как. Как местные к военным относятся. Вдруг отравит. Или выясняет что-то, уж очень настойчивая была. Но тетя Таня оказалась мировая женщина.

Выяснилось, что с этой мировой женщиной я знаком. Мир войны чрезвычайно тесен. Виделись, правда, в последний раз накануне СВО на похоронах военкора Катерины Катиной. Тетя Таня общалась с Катей после того, как журналистка приезжала в Минеральное делать сюжет о поселке. Местная жительница писала и мне, рассказывала об актуальной обстановке в поселке. Скидывала фото с книгой, которую посек украинский осколок. Но за время СВО мы всего раз списывались, когда было совсем уж жарко. Через Сашу попросил передать привет. К сообщению боец приложил наше совместное фото.

В тот день, когда группу пехотинцев «Урал» высадил в Минеральном, погибли двое сослуживцев Саши. Перед отправкой полтора часа ушло на погрузку снарядов. Процесс разгрузки оказался короче — под обстрелом доставать из грузовика ящики получалось очень быстро. Двоим тогда не повезло, и их пребывание на войне оказалось молниеносным. Это и было боевым крещением для вчерашних гражданских. Сашу нелегкая не трогала до ноября 2024-го, когда он мне в сообщении показал свою «царапку».

— Слушай, а как твой позывной? — решил сменить тему разговора на менее трагичную.

— «Румын», — он указал пальцем на шеврон на груди.

— А чего «Румын»? — ничто в Саше не указывало на то, что он имеет хоть какие-то связи с этой страной.

— Просто я Киркорова не люблю.

«Румын» расплылся в улыбке, да и я не мог не отреагировать на столь «толстую» отсылку к одному из любимых фильмов. И тут я понял, чем цепляла внешность Саши, который мог показаться совсем заурядным и незапоминающимся. Он был одного типажа с Сергеем Бодровым. Или если быть точным, то с образом Данилы Багрова, которого сыграл прославленный актер. Словно сошел с экрана и отправился на фронт в Донбассе. Если бы эта встреча не случилась со мной, то ее определенно нужно было бы придумать. Хотя жизнь и без этого способна подкинуть такие сюжеты, что ни одна даже самая оторванная от реальности фантазия не сможет сгенерировать.

И вот передо мной стоял «Румын» — интеллигентный парень, за плечами которого война, не сумевшая его поменять до конца. За все 10 лет мне довелось видеть людей, которых боевые действия увлекали, погружали в себя настолько, что они даже в повседневной жизни представлялись позывными. Оправдывались тем, что уже и сами забыли, как их в миру зовут. Маленькая деталь, которая могла сказать о человеке больше, чем долгий монолог о своей нелегкой жизни. Саша был один из тех, кто сохранил в себе частичку гражданского человека, частичку надежды на возвращение с войны. Тем, кто в себя впустил войну, придется после завершения боев учиться жить заново, а таким, как «Румын», будет проще. Хотя ПТСР коснется каждого, у кого на глазах гибли их товарищи, но сохраненный внутри гражданский человек поможет приспособиться к мирной жизни.

— Ты, как вернешься в ДНР, пиши, - прощаясь на ростовском вокзале, сказал «Румыну».

— Принял.

***

Не забыл о моей просьбе. Продолжает писать. По приезду противник встретил «Румына» из отпуска кассетными снарядами. Обошлось. ВСУ не дают спуску - сбрасывают противотанковые мины, запускают «Бабу Ягу», камикадзе воздух полосуют. На позициях в Селидово мы с «Румыном» не встретились. Знал, что он в тех краях, но искать его по едва освобожденному городу было не с руки. Зато после «Румын» увидел репортаж из Селидово, забил встречу, если еще как-то занесет в те края.

Что-то давно не приходили от него сообщения. Захожу в совместный чат. Вижу, что был в сети 15 минут назад. Значит, живой. Просто некогда писать. Значит, все хорошо.