Любой вменяемый человек не может радоваться войне. Но что делать, когда мир оказывается хуже войны? Что делать, когда проводят миротворческие операции, которые гораздо страшнее традиционной войны? Война не объявлена, о ней не говорят, а людей расстреливают из танков и дальнобойных орудий. И все стыдливо закрывают глаза на произвол армии, производящей карательные операции.

Создается впечатление, что человечество сошло с ума. Все политики стали заядлыми пацифистами, миротворцами и миролюбцами, но в тоже время они призывают жестоко наказать агрессора, поразить «тиранический режим», защитить демократию посредством крылатых ракет. Если посмотреть со стороны, это дурдом, где больны и пациенты, и санитары, и врачи. А данный «дом скорби» носит сегодня названия США и НАТО.

Пацифизм стал ныне удобным термином для американцев и транснациональной элиты, дабы прикрывать наготу элементарной неправой войны. Заручившись полной поддержкой крупных информационных корпораций, они могут сеять семена гнева под маской миротворчества. Все страны поделены по принципу Голливуда на «хороших» и «плохих» парней. Причем «хороших» надо поддерживать любым способом, даже если эти «мальчики» наворотили группы трупов в своей же стране, насилуют женщин и убивают детей. А что? Имеют право! Они — «хорошие парни» и борются против террористов и врагов демократии. «Плохих» же положено гробить и не за что. «Плохие» виноваты тем, что объявлены «плохими».

С точки зрения Голливуда и американской политики враг отсутствует, вместо него есть преступники, уголовники. И с ними не воюют, ибо пацифизм запрещает войну, их задерживают, наказывают, останавливают и прочее.

Не зря немецкий философ, правовед и политолог Гюнтер Машке отмечает: «Все разновидности пацифизма стремятся не к миру как отсутствию войны и не к миру, который заключают после завершения войны с признанным врагом; они хотят полного устранения войны, отрицая даже ее право на существование. Они называют войну преступлением и запрещают ее юридически; вооруженный пацифизм, определяющий международное право начиная с Версальского диктата 1919 года, делает возможными санкции, миротворческие акции, мирную оккупацию территорий, «жесткие» мандаты, гуманитарные интервенции и прочие вещи, которые принято маскировать под военные акции против «нарушителей мира» и «агрессоров»…

С этим связана тенденция устранения «права войны»: то есть против того, кто начинает войну, дозволено принимать любые меры. И, как минимум, его военные преступления не обсуждаются. Итак, путь от пацифизма как отрицания права войны до тотальной и справедливой войны может быть очень коротким: perpetual war for perpetual peace — вечная война за вечный мир. Ведь война и мир — коррелятивные, дополняющие друг друга понятия, и мир всегда предполагает, что сначала была вражда. Если же рассматривать войну как преступление, а врага как преступника, мир вообще никогда не будет достигнут. Именно дискриминация войны и врага, попытка утвердить международное право лишь на одной из двух его опор, мире, делает мир невозможным».

Одним словом, при размывании понятий мира и войны поддерживается состояние перманентной войны якобы для сохранения мира. Под этой маркой США и их союзники подталкивают украинских карателей расправиться с непокорным Донбассом, а от России требуют абсолютного невмешательства. Западные же СМИ создают в глазах обывателя образ «пацифиста Владимира Зеленского», готового ради сохранения президентского кресла залить кровью улицы Луганска и Донецка. Он же сражаться будет не с врагом, а с преступником, покусившимся на «незалежность» Украины.

Все воины ЛДНР априори уже объявлены преступниками, и по украинскому законодательству с ними и хотят разобраться как с преступниками. Им отказано в праве именоваться врагами, с которыми можно договариваться, достигать мирных договоренностей.

Украина идет по пути не сама, а влечется Соединенными Штатами. Соответственно, и плагиатирует стереотип политического поведения американцев. Что в этом случае может предложить лидерам ЛДНР Зеленский?

Не случайно Украина отказывается от переговоров с Новороссией. Чувствуете подводный камень? «С террористами не разговаривают, их уничтожают».

А как же быть Западу с Россией? Послушаем изречение Йенса Столтенберга, генерального секретаря НАТО: «Сама постановка вопроса отражает тезис, который должен вызывать нашу настороженность и который неприемлем. Это тезис, что у России есть сфера интересов... Россия не имеет права вето или права голоса в этом вопросе [членство Украины в НАТО], а также не может пытаться устанавливать свою сферу интересов».

Перечитаем внимательно. Столтенберг ведет себя по отношении к России как к преступнику. У преступника не может быть прав и интересов. Генсек НАТО вполне откровенен. Но почти такие же высказывания в свое время раздавались в адрес Слободана Милошевича, Муаммара Каддафи и Саддама Хусейна. Их судьбы известны. Их свергли после или во время проведения миротворческих операций и борьбы с террористами.

Пацифисты сгноили сербского лидера Милошевича в Гааге, пацифисты спровоцировали чудовищное убийство ливийского руководителя Каддафи, пацифисты организовали дикий суд и повешение президента Ирака Хусейна. За одно миролюбцы уничтожили экономику независимой Сербии, вбомбили в палеолит Ливию, разграбили свободный Ирак.

Честность войны променяна на беспринципность пацифизма. Мир стал гаже и бессовестней. И стоит только Российской Федерации показать свою слабость в сражении за Донбасс (будем называть все своими именами), как сработает американская концепция «Молниеносного глобального удара» (Prompt Global Strike, PGS) неядерными средствами и, конечно, ради мира во всем мире. Тогда участь Ливийской Джамахирии России покажется райской.

Если хотим просто выжить, то это надо понять всем: от элиты и до обычного дворника. А для начала нам пора бы переставить лукавить перед самими собой, вернуть истинные понятия мира, войны, врага, друга и перестать играть терминами на чужом поле, запутываясь в них подобно птице в сетке.