О том, что ВСУ воюют вне закона, воинских уставов и вообще вне правового поля, то есть любых норм, есть много свидетельств, которые рано или поздно будут представлены на международном трибунале, который, я уверен, все же состоится. Здесь мы приводим лишь один рассказ очевидца, от которого в жилах стынет кровь.
Дорогу от автостанции «Трудовская» до поселка Марьинка прозвали «Дорогой смерти». Отрезок простреливается с трех сторон, и даже днем там безлюдно. Люди проходят этот участок, прижимаясь к заборам и прячась за деревья, а одиночные машины, едущие с украинского КПП Марьинка, стараются побыстрее проскочить это место.
Стены и заборы прилегающих домов изрешечены осколками, а дорожное покрытие изрыто следами разорвавшихся мин. На дороге в глаза сразу бросаются свежие заплатки — эта трасса связывает блокадный Донецк с территорией Украины, поэтому ремонтники, порой рискуя жизнью, устраняют свежие следы очередного «перемирия».
В тот злополучный день Наталья Ивановна собралась навестить внуков на территории, подконтрольной Украине. Договорилась со знакомым парнем, которому тоже необходимо было по каким-то делам попасть на сопредельную территорию и он заехал за ней на машине.
«Первое время нас обстреливали по распорядку, где-то после часа дня мы знали, что нужно прятаться, так как сейчас начнут. Наши в то время туда еще не стреляли, и если успел до этого времени проскочить, значит, на той стороне ты будешь в безопасности», - рассказывает женщина.
Миновав благополучно украинский блокпост, через сто метров, машину путников остановили военнослужащие уже другого подразделения. Направив автомат и перемешивая украинскую речь русским матом, боец со злобой произнес: «А ну, …, выходь. Что, жрать сепарам возили?».
Наталья с парнем рассказали свои мотивы поездки. На боец остался с каменным лицом и дулом автомата указал направление, в котором им двигаться. Возражать было бесполезно и они молча повиновались. Отойдя метров на пятьдесят о трассы, их подвели к яме, вырытой ковшом экскаватора, и приказали спуститься. Там было уже несколько человек, так же как они, не понимающих что происходит. У водителя забрали ключи от машины и выкатили ее на середину трассы, где уже стояли еще три машины. Чуть позже им компанию в яме составил еще один местный парень, проезжавший на мопеде.
Прозвучала команда: «Всем лечь лицом вниз» Краем глаза Наталья увидела, как из кузова подъехавшего джипа появился небольшой стационарный миномет. Тут же был открыт огонь в сторону Трудовских.
«Это было страшное зрелище. У людей началась истерика. Я вам не могу передать ощущения, когда видишь этот огонь, который летит через тебя, этот странный свист, который давит на уши. Было очень страшно, мы не знали, что с нами будет в тот момент».
Еще страшнее было осознание того, что стреляют сейчас в сторону ее дома. Мины ложатся по той улице, по которой она совсем недавно ходила пешком.
Когда закончили стрелять, группу вытащили из ямы, подвели к стоявшим посреди дороги четырем автомобилям и приказали там оставаться. Солдаты отошли недалеко в лесопосадку. Люди были бледные от страха, некоторых трясло. Так их продержали где-то час. Потом отдали ключи от машин и отпустили.
Продолжив движение, Наталья увидела в лесопосадке военную технику с надписью «Донбасс» и несколько машин, на одной из которых была надпись телевидение.
«И тогда мы поняли, что только что произошло. Из нас хотели сделать жертвы. Видно задумка была, что на обстрел последует ответка от ополчения, от которой погибнут мирные жители, то есть мы, а телевидение снимет какие нелюди сепаратисты. От пережитого потрясения у меня началась аллергическая реакция. Я думала, что ослепну».
Вернувшись домой, она узнала, что от того обстрела пострадала ее соседка, которая ковырялась в огороде. Осколок застрял в спине и ее положили в больницу.
Потом было много обстрелов и смертей. И ей доставалось, даже сгорел ее дом, но по собственному признанию, она никогда не чувствовала так смерть как в тот день.
«Я очень долго отходила потом. На коже высыпала аллергия, повысилось давление. Думала уже не встану. Мне все не верилось, что это произошло со мной на самом деле. Бог нас тогда сохранил».
