В жизни практически каждого человека случается событие, которое делит жизнь на до и после. Это касается не только тех, для кого экстремальный эпизод — это нечто выходящее за рамки обыденности, но и тех, для кого чрезвычайные ситуации — это ежедневная рутина.

Со стороны может показаться, что спасатели беспристрастно выполняют свои профессиональные обязанности, что они невозмутимы, а их психика способна выдержать ежедневные испытания. Увы, но даже у сотрудников МЧС есть свои истории, которые приходят ночью во снах и не дают спокойно набраться сил для следующего дня.

О том, как спасатели справляются с ежедневным стрессом, переключатся с рабочего режима на бытовой и что остается навсегда с ними, поговорил с Анатолием Земцевым, спасателем МЧС ДНР. В детстве в возрасте 10 лет Анатолий спас маленьких детей, которые тонули в водоеме. Этот эпизод оставил свой след, и в конечном итоге судьба привела его в МЧС.

«Страх всегда есть»

В ведомстве Анатолий с 2010 года, за его плечами богатый опыт спасения людей. И все же военные годы разительно отличаются от всего того, что было до 2014 года. С этого началась настоящая боевая работа, сопряженная с риском для жизни.

Прошло столько лет, и казалось бы, к опасности можно привыкнуть, но страх никуда не уходит. Спасатель признался, что только на месте происшествия инстинкт самосохранения куда-то уходит и настигает лишь по возвращению.

— Когда выезжаешь на вызов, пока едешь, то еще о чем-то думаешь, а приезжаешь на место и все, - сказал он.

— Как справляетесь с чувством страха?

— Страх — это предохранитель человека. Он есть всегда, но, когда выезжаешь, то он остается где-то там. Когда возвращаешься, все понимаешь, осознаешь, что мог погибнуть, могло где-то привалить, где-то по пути следования много всего прилетает. Даже здесь сидим и ни от чего не застрахованы. Где-то страх всегда есть, но где-то глубоко.

«Работу оставляю за дверью»

30 марта 2022 года Анатолий вместе с коллегами выехали на место обстрела в Кировском районе. На улице Питера снаряд попал в кровлю девятиэтажного дома. Произошел обвал перекрытий. Из нескольких квартир люди не могли выбраться из-за обрушения конструкции. Спасатели эвакуировали 50 человек и спасли 5 жильцов пострадавшего дома. Среди них была двухгодовалая девочка. Маму также удалось спасти. С тех пор Анатолий продолжает общаться со спасенными, интересуется их здоровьем. Свою привязанность к спасенным Анатолий объясняет тем, что очень любит детей.

— Я очень люблю детей. У меня 6 родных братьев. Я в семье старший. У меня уже двое братьев погибло. В одного прилетело, его разорвало. Со вторым похожий случай произошел. Всё — война. Сейчас уходят в основном из-за этого. У кого-то сердце не выдерживает, кого-то убило, кого-то разорвало, кто-то психически это не переносит. Все болезни — это нервы. Поэтому домой нести работу ни в коем случае нельзя. Я оставляю работу за дверью. Я к этому шел года 3-4, когда начались боевые действия. Туда (домой. — Прим. ред.) невозможно ее нести. Ты открываешь дверь, к тебе дочь бежит и кричит: «Папа!». Ну какая работа? Я на руки ее взял и все.

Дочку Анатолия зовут Елена. Ей всего 5 лет. Как и многие дети Донбасса, она ребенок войны — одна из тех, кто не знает, что такое мирное время.

— Вы все-таки решились завести ребенка в условиях войны. Наверняка боитесь за нее?

— Я всегда боюсь. Я вывозил их в Старобешево. Там детские садики, школы работают. Она ходила в детский сад, на танцы, на развивающие занятия. Просто там уже такие цены гнут. Люди наживаются на горе. Я снимал жилье за 10 тысяч, сейчас уже 15 тысяч хотят в Старобешево. Я смотрю на это все и понимаю, что это неправильно.

«Нельзя привыкнуть к гибели детей»

Первые тяжелые выезды случились в 2014 году. Все, что было до, как рассказал сам Анатолий, было рутиной. Отработал и вернулся домой. Но война все поменяла, заставила взглянуть на все другими глазами. Свой след оставили и трагические эпизоды.

— Страшно было видеть все это. А потом ты привыкаешь ко всему. Человек — это такая скотина, которая привыкает ко всему. К чему нельзя привыкнуть, я всегда говорю, это к гибели детей. Никогда к этому привыкнуть нельзя. Это уже не человек, если гибель детей не принимает близко к сердцу, не откладывается в голове, то это уже не человек, это зверь, - поделился мыслями спасатель.

— Доводилось вам видеть гибель детей?

— Да, впервые в 2014 или 2015 году. БК в доме взорвалось. Я так понял, родственники что-то разбирали возле печки, и снаряд рванул. Дом в хлам. Что-то тяжелое было, потому что он разлетелся в четыре стороны. У нас есть такие старые дома, и вот он разлетелся полностью. Балка перекрытия упала девчонке на голову. Ей было около 5 лет. Я когда нашел ее, мы ее вынесли, там уже склеры в глазах были, зрачок такой белый. По первым признакам ты понимаешь, что ангелу этому не удастся помочь. Медики что-то старались, делали. Было понятно, что уже все. Это был первый выезд, который мне долгое время снился. Надолго в памяти остался.

— Вы так и не отпустили эту трагедию?

— Забывается все, стачивается. Вода камень точит, смывает эти острые углы. Отходишь от этого всего. Временами вспоминаешь, когда на выезде детей видишь, то кадрами этот эпизод всплывает в голове. Плохо, когда не можешь помочь.